Моя собеседница пригубила дымящую чашку и продолжила: Твои кошмары и видения, трагическая смерть названных братьев твоей мамы – все это подтверждает, что сбылись наши самые худшие предсказания. – Закончила моя собеседница мысль.

– Так что это за Орден, Наталия? Я всегда чувствовала, что мама знает что-то такое, что никто из соседей не знал.

– Орден – это последний оплот независимого человечества. Незадолго до твоего рождения мир упал во Тьму. Власть захватил Морринг, о котором предсказывал еще предтеча Ордена Даниил Алигьери. Мы те, кто помним, каким был мир до прихода Тьмы.

– И каким он был?

– Мир был свободным. Каждый мог выбирать где жить, как жить, во что верить или не верить вообще.

– Мы могли бороться за свои права! – добавил Брод.

– И неужели этого никто не помнит? – удивилась я.

– Морринг сумел заставить людей забыть все.

– А почему мама, ты, почему вы помните? – прервала я Наталию.

– Мы укрылись в наших лагерях-оплотах. Они скрыты в чащах и болотных топях, что защитило нас от темных охотников и демонов, а наши молитвы создали незримый покров, защищающий нас от Ока Орбуса.

– Есть и другие лагеря?

– Да, Окдэм, Дорский оплот, Гудвилл.

– А как же называется ваш лагерь?

– Ой, прости, мы так и не сказали… Последняя Слобода.

– Последнее пристанище на всю близлежащую округу?

– Да.

– И почему мама не осталась здесь?

– Не всем нравится жить такой жизнью. Жизнь в оплотах тяжела. Да, здесь мы в безопасности, но любой из нас, кто покинет орден, становится мишенью для атак охотников. На все – взор Зеленой Луны.

– Но почему тогда моя семья подверглась преследованию?

– Из-за неудач в нашей борьбе. Я тебе не говорила, что мы ищем способ разрушить чары Орбуса?

– Нет.

– Наша Волшебница Флорентина смогла найти на след тех, кто знал тайну создания Зеленой Планеты.

– Вам же сложно покидать убежище?

– Да. Но наши друзья нам помогали.

– Такие, как мама…

– Да, мы уходили, когда Орбус скрывали тучи, под покровом ночной темноты. Было предпринято несколько вылазок, и все закончились успешно…

– …Кроме последней, – вставила я.

– Наши лазутчики смогли передать сообщение. Хотя ты права. Весть была омрачена тем, что братья твоей мамы погибли.

– Они спасли вас, вашу всю шайку-лейку! – мне почему-то захотелось закричать.

– Элина, мы сочувствуем твоим близким. Очень жаль, что они случайно оказались у убежища.

– Не случайно, а спасли вас.

– Но они же пришли за дровами.

– Это вам так лазутчики рассказали?

– Да.

– Так слушайте! – я встала – Они не пришли за дровами. Дяди Иван и Андреас помогли укрыть ваших шпионов. Они доверились вам, и за это поплатились жизнью!

– Откуда ты знаешь?

– У меня были видения. Я видела их смерть.

– Тогда они герои.

– Иван и Андреас спасли вас, но они не знали, за что отдали свои жизни!

– Орден не забудет их подвига.

– Дядям от этого уже не легче.

– Мы все на краю гибели, Элина. Здесь нет места печали и горести. Или мы победим в этой битве или проиграем все. В этой борьбе нет места компромиссам.

* * *

Некоторое время мы сидели молча. Брод уничтожал остатки бубликов, а я грустно рассматривала дно чашки.

Наконец, Наталия нарушила тишину:

– Это твой новый дом, Элина. Пойдем, покажу тебе комнату.

Наталия встала, я последовала за ней. Мы поднялись на второй этаж, и тетя принялась открывать дверь. Небольшой коридорчик заливал свет, падающий через большое окно прямо в крыше.

Дверь со скрипом отворилась, я перешагнула порог. В просторной комнате стоял запах свежести и хвои. Сквозь окна, коих было два, в комнату проникали, струясь, лучи солнца. Ветви сосен почти касались оконных стекол, что можно было разглядеть отдельные иголки и шишки. Тык-тык. Тык-тык. Надо же! В окно пытался постучать клест. Я подошла ближе, птица вспорхнула и улетела. Не знаю, показалось ли мне, но, когда я отходила от окна, краем глаза увидела, как по веткам бежала белка, изящно балансируя пушистым хвостом. Вот это надо же, настоящая лесная сказка, прямо за окном! Лучше может быть только домик на дереве (но не зимой об этом думать, – добавила я про себя).

Огляделась. В камине, за кованой чугунной решеткой, потрескивали угольки. Недалеко от очага располагались две кровати.

– Так как ты моя племянница, пока поживешь со мной. Располагайся. – Наталия села на кровать.

Я положила на свою кровать сумку и присела на край. Столько всего невероятного произошло со мной. Я потянулась и зажмурила глаза.

– Хочешь поспать?

– Нет, спасибо, я уже прогнала остатки сна окончательно. А если лягу, усну до вечера. Это будет жестоко весь первый же день совершенно на новом месте и проспать. – добавила я.

– Понимаю, – ответила Наталия.

– Интересно, как там мама? – вырвалось у меня.

– Переживаешь?

– Да.

– Не бойся. Она скоро присоединиться к нам.

– Ее не схватят охотники?

– Нет. Она на отличном счету у наместников. Мы позаботились о ее досье.

* * *

– Тебе мама никогда не рассказывала про меня? – спросила Наталия после небольшой паузы.

– Нет…

– Знаю. Она не должна была. Иначе бы подвергла опасности и тебя, и меня. – В ее голосе мне послышалась нотка грусти.

– Жаль, что так получилось.

– Я надеюсь, что когда-нибудь, когда борьба закончится, и мы победим, я сумею вернуться в свой домик в солнечном краю, у самого побережья. Там цветет виноград, и шумит прибой, и теплый бриз ласкает волосы. И я приглашу вас: и сестру, и тебя.

– Наталия, а давай ты покажешь мне лагерь?

– Да, конечно. Пойдем, прогуляемся.

* * *

Улица встретила нас морозной свежестью и блеском солнечных искр, играющих в гранях снежинок. Не так уж здесь и плохо, вот только… Последняя Слобода казалась мне еще меньше, чем Знич. Ох, как же не хотелось прожить жизнь, будучи запертой здесь.

– Наталия, а ты была в больших городах?

– Да. Там высокие здания и широкие улицы, много людей и повозок.  На улицах всегда шумно и сложно скрыться.

– Опасно там?