Шрифт:
Закладка:
Спагетти почти сварились, открыл банку тушенки, по кухне поплыл невероятный аромат. У меня даже закружилась голова, пришлось присесть на стул.
- Что с тобой, папа, тебе плохо?
- Нет, Юля, просто три дня почти ничего не ел.
- Представляю, что же ты мне расскажешь о своих приключениях…
- Конечно, только сначала ты о себе. Как здесь очутилась, как тебе повезло со всем этим. Вообще, все-все, что произошло.
- Мне-то особо рассказывать нечего, три дня здесь сижу, половину без телефона и прочих новостей. Телевизор тоже на второй день отключился, как и интернет…
Смотрю на дочку, и все равно, не верю, что она передо мной. За эти полтора года совсем не повзрослела, хотя уже второй курс заканчивает. На лице никакой косметики, впрочем, она ей особо и не требовалась. От меня Юльке достались глаза, губы, пожалуй, ещё брови. А вот цвет волос пополам с мамой поделили, тёмно-русые. Хотя сейчас высветлилась, стала почти как Марина, бывшая супруга. И причёску поменяла, при прошлой встрече еще заметил, теперь волосы не падают на плечи. Пытаюсь найти на ее лице следы пережитого. Оголодать не успела, но лицо осунулось, по глазам вижу, не досыпала. Да и как заснуть, когда кругом такое происходит.
- Пап, ты сначала это! – достала из холодильника одну из оставшихся баночек мацуна* (* армянский кисломолочный напиток).
- Юля, а сама что, не будешь?
- Пап, три дня его ем, он, конечно, вкусный, но хочется чего-нибудь другого, посущественнее.
Прямо из банки маленькой ложечкой стал поглощать невероятную молочную нежность. Мацун и так хорош, но после моей «лечебной диеты» в больнице казался божественным. По животу растекалось приятное ощущение наполненности. Вроде бы чуть полегче стало, пора продолжить кулинарные изыски.
В микроволновке тушенку греть не хотел, вообще, не люблю этот аппарат. Достал сковородку, поставил на соседнюю конфорку. Сковородка хорошая, тефалевая, можно без масла жарить, чем почти всегда и пользовался. Конечно, неплохо бы еще и лучку добавить, но с зеленью у меня дома неважно обстояло и до пришествия мертвяков.
Мясо на сковороде шипело, макароны готовы. Слил воду, бросил в тушенку, перемешал. От запаха горячей еды уже не только голова, но и все остальное кружилось. Даже у дочки, похоже, аллергия на тушенки исчезла. Выкладываю деревянной ложкой на тарелки, Юля чуть раньше достала вместе с вилками. Даже мне стопочку, что сильно удивило.
- Юль, ты что?
- Пап, тебе сейчас точно выпить надо.
- Вот уж чего от тебя никогда не ожидал услышать. Наверное, ты права, только немного, боюсь, после больницы не совсем отошел.
- Вот и хорошо, сейчас и поговорим обо всем, как поедим. Заодно расскажу про то, как в больницу попал.
Глава 02. «Сомнения и выбор цели» 11.04.2008, обед. Дом на Пушкина.
Но говорить начали почти сразу. Только сначала налил грамм пятьдесят в стопку, выпил сразу, одним махом, блаженное тепло растеклось по телу. Как приятно снова чувствовать себя почти здоровым. Даже тарелка макарон с тушенкой, сдобренных кетчупом, кажется райской пищей. Застучали вилки, Юля кушала с видимым аппетитом, хоть в этом порядок. Опустошив наполовину тарелку, спросил дочку.
- Ты как сюда попала, откуда и когда? Неужели из Брагино приехала?
- Да нет, уже с учебы. Как мама с утра говорила, не надо, побудь дома. Все равно поехала, впереди зачет. Но ведь она тоже на работу отправилась. Накануне вечером на телефон чего только не писали. И в сети такой кипишь пошел, только все равно не понятно. Думала, это прикол такой или флешмоб, сейчас такое модно...
- Ничего себе шуточки. Ну, и как ты, доехала до места?
- На мосту у Моторного* (*Ярославский моторный завод), где ремонт, с утра даже пробки не было, сама удивилась, быстро доехала. Вышла из троллейбуса в Торговом переулке, к факультету пошла. Еще подумала, как лучше, под аркой Знаменской башни пройти, или по Комсомольской. Только на угол поворачивать, из дверей Ксюха выбегает, взъерошенная, кричит что-то, я в наушниках, музон слушаю, ничего не понимаю. Она ко мне: «Юлька, спасайся, там «препод» свихнулся, парня искусал и на остальных бросается!» Смотр, точно, в дверях одногруппник стоит, весь в крови, как избитый. И на улице у магазина напротив люди друг с другом сцепились! Надо бежать, только куда, обратно в Торговый, на троллейбус? Ксюша меня за руку схватила, смотрим, и там уже какой-то ненормальный в женщину вцепился. Та орет, его сумкой по голове бьет, а тот не унимается! Мы тоже завизжали, и к театру Волковскому* (* Ярославский театр им. Федора Волкова), куда дальше потом, не знаем. И под Знаменской башней не пройти, тоже стоят странные люди. Сама башня забором огорожено, ремонт начали, из-за него ничего и не видно.
Выскочили за забор, смотрим в сторону «Свободы»* (*улица Свободы, одна из центральных магистралей в центре города), на остановке первого маршрута троллейбус с открытыми дверями, как рванем к нему! Сами, словно сумасшедшие, кричим «Подождите, подождите!» Водитель двери только закрывать, потом видит нас, открыл последнюю, а сбоку, со стороны этой «тошниловки» «МакМастер» тоже психи идут, лица страшные, сами грязные.
Как их увидели, чуть не чокнулись, влетели в троллейбус, водитель двери сразу закрыл. «Эти» уже рядом, их вокруг уже много. Но мы сразу поехали, а куда ехать? Водитель сам ничего не понимает, только объявляет, что машина в троллейбусный парк едет, на Горвал*» (*улица Городской вал). То-то в салоне людей всего несколько человек. В окна уставились, кто-то возмущается, что молодежь распоясалась, кто-то плачет… Мы еще пошли свои студенческие проездные показывать. Водитель смотрит на нас, только рукой машет, не до них сейчас, спрашивает, где нас высаживать. Остановку одну проехали, не останавливаясь, вспомнила, что с собой ключи от твоей квартиры, так сюда и попали. Повезло, во дворах эти психи еще не ходили.
Вот с Ксюшей и просидели вместе целый день, психи у дома еще появились. Но мы особо и не высовывались, только поглядим в окна и снова прячемся. Компьютер твой включали, пока интернет был, оттуда что-то узнали, еще больше напугались. Потом,
