Шрифт:
Закладка:
— Нет, — обомлела я, не обнаружив там маминого медальона.
Приподнялась на локтях, застонала от боли в лопатке, но продолжила искать единственную вещь, которая осталась от родителей. А ее нигде не было. Ни на моей шее, ни в лифе платья, ни рядом со мной.
Река спокойно текла, бурля лишь возле скопления камней в середине, и чуть дальше впадала в более широкого собрата, на котором обосновался величественный город. Рядом шелестели зеленой листвой деревья. Красиво пели птицы. Восхититься бы, да только мой медальон…
— Не это ищешь?
Взгляд уперся в вымазанные в грязи туфли, оказавшиеся в поле зрения. Я нехотя подняла глаза. Кровь схлынула с лица от вида Бариона, небрежно держащего на пальце мамино украшение. Оно раскачивалось маятником. Даже сейчас напоминало о страшном моменте, когда попало ко мне в руки.
— Держи, котеночек, он убережет тебя от любых бед, — дрожащим голосом шептала мама, зажимая украшение между моими ладошками.
Помню, тогда было темно. На противоположной стене мигало зеленым отсветом вывески от расположившегося напротив круглосуточного магазина. По потолку периодически пробегали полоски света от проезжающих мимо машин. А еще помню тепло ее рук и слезы… Ее слезы!
Мы обе вздрогнули от криков из соседней комнаты. Я шмыгнула носом, потянулась к маме в поиске утешения и защиты, однако она замотала головой.
— Спрячься в шкафу, моя маленькая птичка, и не вздумай вылазить, поняла? — Поцеловала мои пальчики. — Мама любит тебя…
Это были ее последние слова.
Тот день забрал обоих моих родителей. Я не видела лиц грабителей, вторгшихся в нашу квартиру и разворотивших ее вверх дном, не знала причины смерти моих родных. Запомнила лишь свои ощущения. То, как сутки пряталась в шкафу за длинным плащом, пока меня не нашли чужие люди. Как попала в приют. Как еще пыталась бороться за справедливость и найти виноватых…
— В целом бесполезная вещица, хоть и довольно старая, — поделился своими выводами Барион.
Он не догадывался, какое украшение имело ценность для меня. В нем заключалась частичка маминой души, оно хранило ее тепло. Казалось, нося медальон, я становилась к ней ближе.
Мужчина присел на корточки, спрятав тот в кулаке. Поддел пальцем мой подбородок.
— Признаться, в какой-то момент я даже упустил тебя. Но надо было не выбираться на берег. Здесь поисковая магия работает безотказно, учитывая, какая эмоциональная связь у тебя с этим предметом.
— Отдай, — прошипела я.
— О, нет! Теперь и не подумаю.
— Мы с тобой знакомы от силы пару часов, но ты мне уже омерзителен, — оттолкнула я его руку, на что Барион теперь уже вцепился в мой подбородок и заставил задрать голову вверх. — В первый раз встречаю человека, о котором сложилось настолько отрицательное мнение.
— Это ты меня еще плохо знаешь. Поверь, в хорошем расположении духа я покажусь тебе самим исчадием бездны.
— Не сомневаюсь, — процедила я, стараясь не делать глубоких вдохов — больно.
Сама тем временем поглядывала на конец своей цепочки. Мысленно подсчитывала, удастся ли в столь побитом состоянии взять верх над мужчиной и забрать медальон. Прогнозы были неутешительными.
— Так-так, а это у нас что? — взял он меня за левую кисть.
Развернул, присмотрелся к приклеившемуся к коже кругляшу, оказавшемуся старинным кулоном со сложной гравировкой на основании. Я удивилась, ведь считала его цветным камешком, взявшемся невесть откуда.
— Алый глаз дракона, — завороженно произнес мужчина. — Наргис самого Хранителя. А ты намного полезнее, чем могла показаться на первый взгляд. Украсть то, к чему априори нельзя прикоснуться. Неужели слухи о иномирянах правдивы, и вы в полной мере не подчиняетесь нашим законам? Вот поэтому вас и отлавливают, как скот, — небрежно заметил и снова сосредоточил внимание на приклеившемуся к моему запястью предмету. — Представляю, насколько зол Роуэн. И… даже знаю, как использовать его наргис в личных целях.
В свои планы он меня посвящать не стал. Достал карманные часы. Повернул несколько раз стрелку, а едва те начали трещать и вздрагивать, сжал мое плечо. Я зашипела от боли. Но стоило зажмуриться, как оказалась посреди скудно обставленного кабинета. С трудом села на бок, осмотрелась.
Из щелей в полу тянуло сырым холодом. Под софой, стоявшей передо мной, виднелся толстый слой пыли. Время вымыло из этой комнаты яркость. Даже портрет улыбчивого мужчины над камином выглядел блекло и уныло, хотя раньше явно придавал красок.
Барион подхватил с заваленного барахлом стола пинцет. Тряхнул волосами и с видом взявшегося за работу сапера прикоснулся к цепочке, обвившей мое запястье.
А я осторожно потянулась за своим медальоном, который он положил во внутренний карман камзола. Но едва добралась до цели, как Барион перехватил мою руку. Я дернула ее на себя. Решила повалить мужчину, однако взвыла от боли в спине, так как он нажал на мое плечо. Впился пальцами в рану. Резко надавил и заставил лечь, а после наступил на кисть.
— Лежи смирно, неугомонная зараза. Для твоего же блага лучше быть послушной.
В уголках глаз уже щипало. Я дрожала всем телом, глядя на туфель, прижимающий мою ладонь к полу.
Барион осторожно снял с меня чужой кулон. Положил его на платок и мигом завернул в несколько слоев.
— Я уже понял, насколько ты дикая, — произнес, направившись к столу. Расчистил место. Опустил туда наргис с видом, будто это хрупкое сокровище, которое ни в коем разе нельзя сломать.
— И в другой ситуации применил бы к тебе определенные меры. Не люблю своевольных девиц. Но сейчас даже готов простить твою выходку в храме.
— Какое благородство.
— Именно, — не понял он сарказма. — Цени мою доброту. И вот, держи, — бросил Барион в меня плед, а после вызвал служанку и распорядился о целебном отваре.
Плечо саднило, ладонь еще пылала, храня след каблука. Я тем временем дрожала от холода, ведь не успела высохнуть после увлекательного купания в горной реке. Хотелось свернуться калачиком. Но не для того, чтобы глотать обидные слезы, а чтобы согреться от разгорающейся
