изучая влияние на известные симптомы болезни. А потом проконтролировать на людях. На это уйдут многие месяцы, но это проверка лишь одного вещества, а испытать придется каждый из предполагаемых ингредиентов.

Составные части могут в комбинации усиливать, ослаблять, менять знак и продолжительность эффекта друг друга, не говоря уже о побочных проявлениях. Так происходит не всегда, но ведь следует в этом убедиться. Предстоит каждую из концентраций одного вещества испытать в комбинации с каждой из концентраций второго. На это при добросовестном исследовании (если значимость выводов хотя бы 95 %) уйдет 2–3 года, а чтобы найти оптимум для трех компонентов — 15–25 лет. Подбор четырех компонентов займет целый век, если кто-то профинансирует этот адский труд. Конечно, исследование можно упростить, если исключить заведомо бесперспективные варианты. Тогда завершить подбор можно гораздо быстрее. Однако ясно, что хорошо оценить эффективность и безопасность смеси нескольких простых лекарств — нереально. Проще выбрать наиболее обещающую смесь из нескольких проверенных, выбранных из лучших побуждений, но почти наугад. Поэтому выписанный вам препарат, составленный более чем из-трех частей, основан на данных, полученных на скорую руку.

Кроме того, что индивидуальное лекарство иногда имеет сложный состав, врач чаще всего выписывает больному комплексный рецепт, который с трудом умещается на бланке. Доктор, конечно, пытается учесть возможность лекарственного взаимодейстия. Но теперь вспомним, что больной, как правило, употребляет смесь таблеток и микстур, от многих специалистов: терапевта, хирурга, уролога, кардиолога, невропатолога и пр. Совместное их применение иногда проблематично, а в инструкциях обычно указывают лишь пары, находящиеся в резком диссонансе. Лечащий врач должен учитывать все лекарства, которые принимает его пациент, и назначенные другими специалистами — тоже. Но, как правило, он этого не делает. И даже если вы очень важный человек, находитесь на особом обслуживании, ваш доктор вряд ли справится с этой задачей. Таких данных наука пока просто не способна получить. Может быть, на этот раз всё для вас и окончится благополучно, но кто об этом знает заранее?

Между тем, наука развивается, и появляются шансы нащупать истинные причины болезни. Тогда можно попытаться ликвидировать поломку осмысленно, воздействуя на вышедшее из строя химическое звено. Например, для лечения язвы желудка используют ингибиторы протонного насоса, который перекачивает ионы Н+ через клеточную мембраны против градиента, затрачивая на это энергию, полученную тем, или иным способом. Это, в свою очередь иногда патологическим образом меняет кислотность среды и требует вмешательства медиков. К настоящему времени уже обнаружены лекарства, угнетающие протонный насос, снижающие уровень соляной кислоты в желудочно-кишечном тракте и облегчающие состояние больного. Но протонный насос играет ведущую роль в огромном множестве процессов, достаточно назвать лишь производство АТФ в митохондриях или обеспечение информационных процессов в мозге. Поэтому внешнее вмешательство в его работу может привести к повреждению важных функций и к неприятным последствиям. И этот пример не является какой-то редкой неудачей.

Биохимические реакции в живой клетке совместно поддерживают ее состояние, и поэтому локальное воздействие почти с неизбежностью приведет к неожиданным эффектам. Именно это и является причиной существования давно известного лекарственного взаимодействия. Так что, не смотря на некоторые успехи фармакологов, отдыхать на лаврах время еще не настало.

На случай, если сюда заглянет кто-то, считающий себя больным, хочу особо отметить, что следует быть осторожным и не злоупотреблять количеством снадобий, которые вам постепенно насоветовали. Но самое главное, меньше задумываться о своей болезни, верить врачу, он желает вам лишь добра. И надеяться на лучшее. А там, глядишь, организм справится и сам.

Истоки шовинизма

Чтобы понять самого себя иногда полезно понаблюдать за примитивными существами. Так, прошлым летом я близко познакомился с вороненком, у которого возникли трудности на жизненном пути. В мае птенцы окончательно прощаются с родной скорлупой и начинают привыкать к жизни, но для некоторых она оборачивается суровой стороной, если они слишком рано покидают гнездо и лишаются материнской заботы. Причины могут быть разными, то ли малыш случайно выпал из гнезда, то ли не ужился с братьями в борьбе за пропитание, а иногда мог чем-то не понравиться собственной матери.

Приземлившись, мой будущий питомец не слишком долго страдал от одиночества, им заинтересовалась соседская кошка. Вороненка я у неё отнял и назвал Кирой, размером она была всего лишь с ладонь. Принес её домой, закрыл, от греха подальше, домашнего кота Винсента в другой комнате, и поставил на стол, на собственные ноги. Оказалось, она уже была в состоянии ходить, это были её первые шаги, по гнезду-то не больно разгуляешься. Кира подошла к краю стола, заглянула вниз и осторожно отодвинулась. Тогда я спустил её на пол, пусть осваивается.

Но Кире было не до прогулок. Добывать пищу она еще не могла и, больше того, не получалось даже склевывать пищу с пола или с руки. Она задрала голову, широко разинула клюв, глядя одним глазом на меня и громко каркнула голосом почти взрослой птицы. Своим кормильцем она, похоже, назначила меня.

К счастью, Кира была не слишком разборчива в еде. Её устраивали крошки хлеба, колбасы, кусочки сырого мяса или рыбы и пойманные мною заранее мухи. В разинутый рот нужно было вкладывать лакомый кусочек, она глотала и сразу же требовала еще. Впечатление, что она бы заглотнула и металлическую гайку, если бы я решился на такое зверство. Возникало даже впечатление, что до сыта не насыщалась она никогда. В процессе потребления еда быстро переваривалась, остатки она выбрасывала на чистое место (в этом отношении она была весьма аккуратна) и тут же продолжала выпрашивать еду снова. Не удивительно, если она, в конце концов, надоела матери-вороне.

Учитывая наступившие солнечные дни, пришло уже время выезжать на дачу, и следовало бы взять Киру с собой. Здесь мне вряд ли удастся поддерживать статус-кво с Винсентом. Поэтому кота я решил оставить на внука Тёму, а сам начал понемногу упаковывать вещи и выносить их в машину. Однако при очередном возвращении в дом я застал неожиданную сцену. Винсент умудрился сам открыть комнату, замер на пороге в крайнем удивлении, а Кира стояла около него, задрав морду, разинув клюв и каркала, то ли сердилась, то ли громко требовала еды. Винсент, естественно, оценил нахальное поведение Киры, как признак её высокого положения на общественной лестнице и даже втянул голову в плечи. Обнаружив мое появление, Кира поковыляла ко мне и потребовала внимания к своим проблемам. Поэтому, обнаружив мир в доме, я понял, что большой срочности в отъезде на дачу нет, и у меня еще впереди несколько дней на сборы.

Появившийся вскоре Тёма