нее, что на Зансан единый язык и все говорят на нем с разной степенью искажения в зависимости от региона. Я рассказал ей о Луне, и она рассмеялась, сказав, что ей кажется странным, что мне так не хватает ее. Она не могла этого понять.

Через некоторое время она открыла ящик на корме и достала большую канистру воды. Достав кусок ткани, она предложила мне вымыться. Я смущался, ведь мне пришлось мыться у нее на глазах, но, поскольку она не испытывала от этого никакого стеснения, решил воспользоваться возможностью очиститься от засохшей грязи. Поливая тело водой, я тщательно вымылся. Когда я почти закончил, поймал на себе оценивающий взгляд Джаррел. Я интересовал ее больше, чем мне казалось сначала.

Не знаю, почему Джаррел так доверилась мне. Если бы Девел проснулся, возможно, она вела бы себя по-другому. Но я видел, что она откровенна со мной. Между нами появилась какая-то тайная связь. Я слышал и читал о таких вещах, но до сих пор никогда не верил в них. Любовь с первого взгляда всегда казалась мне выдумкой романистов, но теперь я сам чувствовал ее. Она предстала передо мной в совершенно новом свете, даже если это был свет от электрической батареи.

— Тордо забрал нашу половину талисмана, — сказала она, — другая половина находится в городе крылатых людей. Если крылатые соединят части талисмана, они получат большое преимущество против нас. Наши соотечественники всегда воевали с ними. У нас нет земли, которую мы можем назвать своей. Мы кочуем среди деревьев, не имея возможности защититься от крылатых людей.

— Откуда он взялся, — спросил я, — что он дает вам?

— Я могу рассказать только легенду. Талисман очень долго был разделен. Одной половиной владел наш народ, другой — их. Это произошло очень давно, когда наши племена, устав от войны, разделили его пополам. Если бы крылатый народ не сделал этого, мы бы не продержались. Но их военачальник Дарат чувствовал, что мы можем существовать в мире. Несмотря на мнение своего Совета, он отдал нашему народу одну половину талисмана, а вторую сохранил у себя. Разделенный надвое, он не обладает силой. Но соединенный вновь он станет опасным оружием для войны. Никто не помнит, как давно это совершилось и было ли это на самом деле, и даже забыто, какой именно силой он обладает. Когда Дарат умер, традиция мира много лет поддерживалась последующими правителями, но последний король людей-птиц, Кэнрад, решил по-другому. Много поколений спустя он решил вернуть утраченную власть обратно.

— И один из ваших людей, Тордо, предал вас?

Джеррел кивнула.

— Он был жрецом. Он должен был хранить нашу половину талисмана, которая находилась в храме.

— Вы поклоняетесь половине талисмана.

— Не талисману. Миру, данному нам. По крайней мере хранящему нас от крылатых людей. Есть и другие, кто готовится к войне против нас, но они не такие сильные. Крылатые могут быть очень опасны. Меня удивляет, что Кэнрад решился на это. Мир между нами сохранялся так долго. Мы пытаемся остановить Тордо, раньше, чем он успеет доставить крылатым нашу половину талисмана. Нас послал наш отец, король Рэн. Мы бы не хотели лишний раз тревожить людей, думая нагнать вора быстро, как только получили известие о предательстве Тордо и младшего жреца, того, что управлял его кораблем. Но оказалось, Тордо ожидал погони. Его действия не были спонтанными, он тщательно подготовился. Крылатые люди ждали его. А король Кэнрад оказывал ему помощь. Тордо знал, что мой отец не захочет поднимать шум и, насколько это возможно, будет действовать небольшими силами. Он знал это потому, что Тордо — брат нашего отца, наш дядя.

— Он предал семью, — сказал я. — Что может быть хуже?

— Мы могли бы вернуться и поднять армию, но будет слишком поздно. Еще два дня, и он будет в Варнине, в руках у них окажутся обе половины талисмана и могучая сила.

— Мне кажется, в этом случае вам стоит лететь всю ночь без остановок.

Джеррел поморщилась.

— Кажется, ты говорил правду о том, что ты из другого мира.

— Ты мне не веришь?

Она улыбнулась, и свет от ее улыбки был ярче света электрической лампы. От него я таял, как масло на раскаленной сковороде.

— Позволь показать тебе, почему мы не летаем ночью. Никто в здравом уме не решится на это.

Она отодвинула полог, закрывающий вход в нашу пещеру, и сказала:

— Посмотри.

То, что я увидел, поразило меня. Небо было освещено насекомыми еще ярче, чем раньше. В их свете я увидел, что в небе полно огромных тварей, похожих на летучих мышей. Они были размером с крытый фургон переселенцев на Дикий Запад, но двигались медленнее, чем наши летающие сани. Они щелкали челюстями, пожирая светящихся жучков тысячами.

— Если они заметят вас ночью, далеко не улетишь. Мы их называем Ночные крылья. Они охотятся всю ночь, до первых признаков рассвета, а потом улетают за лес, в горы, где и живут.

— Значит, ваш дядя тоже где-то остановился на ночевку, — сообразил я.

— Именно. Мы выдвинемся в путь, как только Ночные крылья с рассветом уберутся прочь, и, надеюсь, догоним его. Они оторвались недалеко, но нам надо поспешить.

— Вы никогда не были близки с дядей?

— Близки? — удивилась она. — Нет, они с отцом не ладили. Он считал, что отец занимает его место. Я догадываюсь, что он рассчитывает занять престол по соглашению с Кэнрадом Варнинским. Он предпочитает править, сидя на вулкане, чем не править вовсе.

— Я хотел бы помочь вам. Я владею мечом. Это не помешает, когда нужно, остановить вашего дядю. Я обязуюсь быть верным вам.

Джаррел усмехнулась, выслушав меня.

— Я принимаю твою присягу. Но Девел тоже должен дать свое согласие.

— Мне достаточно и твоего согласия, — сказал я.