цели, как первый шаг для овладения знаниями в другой области, я сэкономил время обучения стоимостью почти…

— Но я боюсь, что герр фон Химмельшмидт не является последователем идей неоклассического просвещения, — перебила марсианина Эмили Крофт, — основоположниками которого были Айседора и Реймонд Дункан. К сожалению, герра фон Химмельшмидта интересуют только… — она опять зарделась, — …наименее похвальные отрывки из Аристофана.

— Да, они похабные, — подтвердил Сармишкиду, искоса поглядывая на девушку.

— И знаете, только вы не подумайте, что у меня есть какие-то расовые предрассудки, — продолжала Эмили, — но нельзя отрицать, что герр фон Химмельшмидт… э-э… в общем, не создан для классических танцев.

— Это верно, — согласился герр Сироп, внимательно изучив наружность марсианина. — Ваша правта, мисс.

— Вас они, наверное, тоже не интересуют? — с надеждой заглянув ему в глаза, спросила девушка.

Герр Сироп потер лысину, дунул в висячие усы, глянул вниз на свое брюшко и ботинки двенадцатого размера.

— Классические танцы танцуют посиком? — осведомился он.

— Да, босиком. На утренней росе, увенчавшись виноградными гроздьями!

— Этово я и поялся, — вздохнул герр Сироп. — Нет, плакотарю вас.

— Ну что ж… — Голова у девушки слегка поникла.

— Но в плясовой я не так уш плох, — предложил герр Сироп. ^

— Нет, благодарю вас, — сказала мисс Крофт.

— Мошет, вы присятете с нами и выпьете пива?

— Зевес всемогущий, нет! — Она состроила гримаску. — Как вы можете? Я хочу сказать — ведь от этой ужасной жидкости печень обезызвествляется!

— Мисс Крофт пьет только der чистую родниковую воду и ест der фруктен, — довольно хмуро проговорил Сармишкиду фон Химмельшмидт.

— Но в самом деле, мистер Сироп, — сказала девушка, — ведь это куда более естественно, чем поедать сырое мясо и… Я хочу сказать, даже если бы у нас не было никаких других оснований, мы бы сразу поняли, какие варвары эти гэлы: стоит только посмотреть на ту гадость, которую они пьют, да еще бекон с картошкой и… Нет, ну в самом деле!

Герр Сироп, не убежденный, сел поближе к своей пивной кружке. Эмили уселась на стол и отщипнула несколько виноградин из вазы с фруктами, галантно протянутой мистером Сармишкиду. Затем марсианин вернулся к своему собственному пиву, трубке и тарелке с солеными сухими крендельками.

— Вы, случайно, не снаете, что на уме у этих сумасшетших кэлов? — спросил герр Сироп.

Девушка опять погрустнела.

— Я как раз из-за них сюда и пришла, мистер Сармишкиду, — сказала она. Ее прелестная нижняя губка задрожала. — Этот ужасный майор Макконнелл! Ну, помните, тот рыжий верзила… Он все время со мной заговаривает!

— Боюсь, — начал марсианин, — в мою компетенцию не входит…

— Но он остановил меня на улице прямо сейчас! Он… он поклонился и… и предложил мне… предложил… О нет! — Эмили, дрожа, спрятала лицо в ладонях.

— Что претлошил?! — взревел герр Сироп, охваченный рыцарским негодованием.

— Он предложил мне пойти… пойти с ним… в кино!

— Ах так! И что там сейчас покасывают? — заинтересовался герр Сироп.

— Откуда мне знать? Уж точно не Эсхила. И даже не Еврипида! — Эмили подняла зарумянившееся личико и дала волю гневу: — Я думала, мистер Сармишкиду, мы же с вами друзья, правда, и нам, грекам, надо держаться вместе, вот я и хотела вас попросить: не могли бы вы просто отказаться продавать ему виски? Так бы мы преподали хороший урок этим варварам… и, может быть, они вообще уберутся отсюда домой, если не смогут купить виски, а у майора Макконнелла к тому же печень не превратится в известку.

— Стоит только черта помянуть!.. — прогудел добродушный бас. Тяжелые сапоги загремели по лестнице, и майор Рори Макконнелл спустился в погребок, явив взорам присутствующих все свои рыжеволосые 200 сантиметров. — Плесни-ка мне капельку виски, малыш! Или нет… Тащи сюда всю бутылку, потом подсчитаешь, сколько я выхлебал. Сегодня такой счастливый день!

— Не смейте! — воскликнула Эмили, вскочив со стола.

— Aber[701], aber, дорогая, он платит по четыре шиллинга за глоток! — сказал Сармишкиду, торопливо сползая со скамьи.

Майор Макконнелл, обернувшись к девушке, отвесил ей длинный цветистый комплимент.

— Клянусь честью! — вострубил он. — Не может день быть несчастливым, пока среди нас есть такая colleen[702]! Господь, бесспорно, был в прекрасном настроении, когда она родилась: наверное, его любимый ангелочек выиграл в тот день приз за обаяние, ибо ни разу в жизни, клянусь честью, мне не приходилось встречать букета прелестей более пленительного, даже в далекой отчизне, куда я паломничество совершал!

— Теперь вы видите, до чего доводят людей мясо и спиртное? — спросила Эмили, обращаясь к герру Сиропу. — Они превращаются в таких мужланов! Я хочу сказать: они так грохочут сапогами, что слышно аж за два километра.

Макконнелл неуклюже приземлился на скамью, поставил на пол огромные ступни, завершающие устрашающих размеров ноги, и подмигнул землянину.

— Сама она, конечно, не ходит, а порхает, как пташка, — согласился он с критикой, — но зато не слишком обременяет себя одежкой. Когда она станет моей женой, ей придется маленько прикрыться, но пока что — пускай себе. Уж больно приятный для глаза вид!

— Вашей женой?! — взвизгнула Эмили. — Но… но… — После жестокой внутренней борьбы она продолжила спокойным тоном: — Я ничего вам не скажу, майор Макконнелл, но мой ответ вы найдете в «Лягушках» Аристофана, строка…

— А вот и бутылка! — провозгласил Сармишкиду, возвратившись с плоской бутылью, на которой красовалась этикетка: «Роза Каллахана, Трали 125». — Und[703] предупреждаю вас, — добавил он, подозрительно скосив на гэла круглые, как шарики, глаза, — что, Когда дело дойдет до оплаты, я подсчитаю все, что вы выпьете, методом сравнительного баланса.

— Да будет так! — Макконнелл откупорил бутылку и поднял ее. — Во славу Господа и в честь Ирландии! — Майор поймал взгляд герра Сиропа и учтиво добавил: — Skaal![704]

Датчанин нехотя поднял пивную кружку.

— Грех не отметить такой день! — радостно рокотал майор. — Сегодня я узнал в инженерной части, что ребята испытали нашу новую установку: работает как зверь! Через три недели, говорят, будет совсем готова.

— Ох! — выдохнула Эмили и ретировалась в темный угол за большую пивную бочку. Даже Сармишкиду, похоже, всерьез разволновался.

— Какой такой сверь? О чем вы коворите? — требовательно спросил герр Сироп.

— Ну, это совсем просто, — ответил майор. — Мы прекрасно знаем, что редкий на Земле празеодим чрезвычайно ценен, поскольку он необходим для гогэ-генератора. Теперь, когда этот астероид…

— Ja, я читал прокламацию. Но сачем вы высатились стесь? Если кэлам нушен Лейке, почему пы вам, как поряточным лютям, не атаковать ево и не оставить в покое мое несчастное сутно?

Макконнелл нахмурился.

— Это было бы по-мужски, — признал он. — Но у меня на родине к власти пришла оппозиционная