Хольгера. Тот пожал плечами и растерянно усмехнулся.

— О чём ты говоришь? — спросил сармат, выбираясь из «карцера». В коридоре было пусто и тихо, и светильники горели вполсилы.

— Кто ты? Из федералов? — спросил, подозрительно сузив глаза, Хольгер. Человек молча поднёс руку к нагрудному знаку «Вестингауза». Охранник закрыл за ним люк, долго возился с затворами и кодами к замкам.

— Фюльбер Мартинес, — человек внимательно посмотрел на сарматов и слегка улыбнулся. — Можно сказать, рекрутёр… или менеджер по персоналу. Ваша деятельность привлекла общее внимание, мсьё Гедимин. И я бы не назвал его дружелюбным. Как вы понимаете, она незаконна более чем полностью. И, как вы, опять же, понимаете, служба безопасности Канадских территорий настаивает на вашей ликвидации. Я говорю о всех пятерых участниках этого гениального плана…

Гедимин стиснул зубы.

— Мы не сделали ничего опасного, — процедил он. Фюльбер кивнул и вежливо улыбнулся — немного шире, чем улыбнулся бы сармат, и совершенно не так, как это делал насмотревшийся фильмов Кенен.

— Разумеется, мсьё Гедимин. Губернатор Оркус потратил много времени, чтобы убедить в этом безопасников… а также федералов, которые тоже вами заинтересовались. Особенно их привлекли собранные вами торпеды… вы — химик, мсьё Хольгер?

Инженер едва заметно вздрогнул.

— Итак, федералы, — человек тихо вздохнул и осуждающе поджал губы. — Довольно ограниченные люди. Но с губернатором Оркусом нам повезло. Он согласился… скажем так, сдать вас пятерых в аренду корпорации «Вестингауз». Меня прислали уладить некоторые формальности и ввести вас в курс дела. Держите.

Он протянул сарматам два предмета, запакованных в плотные непрозрачные пакеты. Это были смарты — массивные кнопочные «рации», очень похожие на те, с которыми ходили сарматы-бригадиры, но Гедимин сразу понял, что эти устройства внутри устроены гораздо сложнее. Он нажал круглую белую клавишу, подсвеченную изнутри — сканер отпечатков пальцев — и экран загорелся, расширяясь и выплывая из «рамки». Вскоре он растянулся на полметра в ширину. Гедимин нащупал кнопку отключения голограмм, но нажимать не стал — его внимание привлекли всплывшие надписи. «Гедимин Кет, главный инженер цеха сборки топливных кассет» — было написано на самом верху экрана. Дальше шли три короткие строки: «Распорядок дня», «Срочные поручения», «Библиотека». Гедимин изумлённо мигнул и повернулся к Хольгеру. Тот, не отрываясь, глядел на свой экран. «Инженер цеха сборки топливных кассет» — гласила его надпись.

— Главный инженер? — Гедимин подозрительно сощурился. — Почему я? Почему не Хольгер?

— Все вы — великолепные специалисты, — вежливо улыбнулся Фюльбер. — Доказательство тому было недавно найдено в канадском лесу. Однако только вы, мсьё Гедимин, смогли в одиночку развернуть производство твэлов и практически собрать самодельный реактор. Цех сборки топливных кассет в настоящее время — пустой ангар, стены, пол и потолок, не считая вентиляционной системы. Первое, с чего вам придётся начать, — это монтаж оборудования. Откройте папку «Срочные задания». Информация, которая там содержится, — всё, что мы могли вам предоставить.

Он замолчал, но всё так же пристально глядел на Гедимина. Впрочем, сармату было не до чужих взглядов. Он открыл папку — и провалился. Здесь действительно было всё — от списка доставленного оборудования до требований к готовым кассетам. Сармат мигнул.

— Двенадцать стандартов?

— Мы работаем с очень разными клиентами, — улыбнулся Фюльбер. — Это основные двенадцать стандартов, мсьё Гедимин, — на топливо для реакторов таких типов стабильно высокий спрос. Конечно, если пойдёт речь о реакторах другой конструкции, вы получите полную информацию.

«Производство ядерного топлива. Настоящие промышленные твэлы. Полный цех оборудования…» — Гедимин почувствовал лёгкий звон и тяжесть в голове — признак того, что мозг недалёк от перегрева. «Они действительно хотят сделать инженерами команду диверсантов⁈»

— Мы должны всё это собрать и запустить? — уточнил он, глядя на схему участка. — Впятером?

Фюльбер улыбнулся на миллиметр шире.

— Ваша пятёрка — ядро будущего цеха. Что до монтажников — решать вам. Если вы чувствуете себя достаточно хорошо для работы — я буду ждать письма от вас к вечеру. Мне нужен план ваших действий и список необходимых ресурсов. А теперь — если не возражаете, мы направимся к цеху.

Гедимин не двинулся с места.

— Что будет, когда мы закончим? — резко спросил он.

— Через три месяца? Очевидно, запуск линии, — ответил Фюльбер. — Ещё через неделю приедет комиссия и оценит качество топливных стержней. Если они будут соответствовать стандартам, вы получите премию. Если нет — ещё месяц на устранение недостатков. Пост главного инженера сохраняется за вами, пока работает цех — если вы сами не настоите на переходе на другое место работы. Что-то подсказывает мне, что у нас не будет причин увольнять вас. Глупо держать такие кадры на ремонтной базе в глухой чащобе. Что-то ещё беспокоит вас, мсьё Гедимин?

— Где корабль?

Холодный штырь снова шевельнулся под лопаткой. Сармат вспомнил реактор — практически готовый, смонтированный корпус с тремя контурами охлаждения, полупрозрачную гермооболочку с тёмными колоннами графитовых каналов внутри. «Не достроил,» — Гедимин прижал кулак к груди, не обращая внимания на жалобно захрустевшую рацию. «И теперь уже не дострою.»

— Снова спазмы? — взгляд человека стал настороженно-острым, и он потянулся за смартом. — Если нужна помощь…

— Где корабль? — повторил Гедимин, недобро сощурившись. Сарматы были живы — все, даже Линкен, и в другое время он бы этому порадовался, но воспоминания о реакторе раздирали его изнутри. «Не достроил… Гедимин, идиот, где ты мог засветиться⁈»

— В Саскатуне, — ответил Фюльбер. — Вывезен для исследования. Как и большая часть ваших… изделий. Саскачеванский университет очень заинтересовался ими. Думаю, будут подключены эксперты из Калифорнийского университета и, возможно, из МУТа. Не считая нескольких федеральных ведомств, которые… были сильно ошарашены вашими достижениями. Скорее всего, результаты исследований немедленно засекретят. Вы получили ответ на свой вопрос? Или всё-таки позвать медика?

Гедимин тяжело качнул головой. Он чувствовал ноющую боль в веках — слабые мышцы уже свело спазмом. Сквозь узкие щели, оставшиеся от глаз, было тяжело смотреть. Гедимин попытался открыть их пошире. «Придётся раздвигать пальцами,» — угрюмо думал он, пристраивая новый смарт в свободный