Окрестные деревни опустели. Скотину забили на мясо, а жители перебрались в город. Беженцев разместили на центральной площади, разбив палаточный городок из множества шатров. Для беглецов Тэпия организовала бесплатное питание за счет казны. Благо за годы спокойной жизни и процветания казна была полна, а королевские закрома ломились от запасов зерна и муки.

Что стало с отдаленными деревнями никто не знал. Покидать город дальше, чем на дневной переход туда и обратно стало смерти подобно. Не было вестей и из Астрабана. Добралась туда мгла или нет, мы не знали. Надеюсь что нет. А если добралась, да поможет им создатель, и свет ночных костров.

Мы покинули Даромир на рассвете. В поисках разлома нам предстояло вернуться в долину Лесных жриц, что за горами на западе. Лана последовала с нами. Лишь на Фиморру была надежда — ночью без магии не выжить.

После долгого дня пути, когда солнце зацепилось за отроги холмов, встали на ночлег. Я распряг Черного дьявола и собирался отправиться за дровами. Нур и Герт уже таскали хворост.

— Дрова нам сегодня не понадобятся, — неожиданно заявила Лана и достала увесистый мешочек из красного бархата. — Я установлю заклинание незримости, мгла не увидит нас, но если разожжем костер — выдадим себя.

С этими словами Лана развязала мешочек и тонкой струйкой стала сыпать красный порошок вокруг лагеря:

— Готово, — Лана спрятала мешочек в походной сумке. — Как стемнеет не выходите за круг, иначе погибнете.

— Что-то я сомневаюсь, — Нур бросил на Фиморру скептический взгляд. — Что эта красная скверна нам поможет. Может дров наберем? Оно надежней будет.

Я положил руку на плечо араба:

— И всю ночь придется отбивать атаки тварей. И сегодня, и в следующую ночь. Долго мы так не протянем. Доверься, Лане. Я верю в силу красного порошка, ты не представляешь, на что он способен.

— Ладно, — проворчал Нур. — Но несколько вязаночек хвороста я все-таки припасу. Когда вас будут жрать, приползете еще ко мне.

— Не будь мракодумцем, прибереги пессимизм на черный день! Мы обязаны выжить. Эверан ждет исцеления.

— Ну ради твоего сына, — смягчился Нур. — Я готов довериться ведьме…

Закатное солнце провалилось за горизонт, и ночь окутала туманом редколесье. Наступало время темных. Время Джунаида...

— Тише, — прошептала Лана. — Я наложила заклятие, теперь мы должны вести себя, будто мыши.

Мгла поползла по лагерю, но казалось, нас не замечала. Первые минуты прошли в напряжении, мы не выпускали из рук оружия, ждали, что из тумана выскочит очередной “паук” или “дракон”. Но туман проходил мимо, и не выпускал на волю своих демонов.

Я наклонился и шепнул на ухо Лане:

— Почему ты не использовала заклинание незримости в Даромире? Многих жертв можно было избежать.

— Я не настолько сильна чтобы накрыть целый город. Да и запасы порошка не безграничны.

— Откуда у тебя порошок? Что он есть такое?

— Это прах древних Фиморр, лишь раз в месяц, в ночь молодой луны я могу пополнить его запасы. Земля исторгает на поверхность красную взвесь в том месте, где находится Фиморра.

— В это время его может собрать кто-то еще?

— Нет, только Фиморра видит магическую пыль. Я последняя из рода ведьм и весь “урожай” достается мне.

Ночь прошла спокойно. Первая спокойная ночь за много недель. Ни одна тварь не выскочила из ядовитой мглы, вязанки Нура не пригодились. Ну и слава богу, точнее, слава Фиморре.

Каждый день мы проходили полуторную норму дневного перехода. Я торопился. С каждой минутой жизнь Эверана угасала. Я не смог его излечить — красный амулет исцеления оказался бесполезен в условиях тумана. Он больше не светился и не дарил спасительное тепло, возможно, камень погас навсегда.

Лошадям Нура, Герта и Ланы приходилось непросто. Но то были лучшие лошади Даромира — молодые выносливые и проверенные жеребцы. Мой найтмар шагал без устали. Ему не надо есть, спать и пить — некроманта питает энергия темных, энергия земли.

Через несколько дней мы достигли подножия западных гор и в стали на ночлег. Лагерь разбили на крошечном пятачке — запасы порошка были почти на исходе, скоро нечем будет посыпать периметр. Спать легли в полной тишине. За дни пути мы привыкли прятаться от тумана за красным кругом, не шуметь и не разжигать костра. Когда меньше болтаешь, быстрее засыпаешь. Да и двенадцатичасовая тряска в седлах выматывала. Вечером было не до общения. Поужинав вяленым мясом и сухарями мы сразу завалились спать.

Я первым встал на ночное дежурство. Уселся, прислонившись спиной к старой разлапистой ольхе. Рядом в темноте клокотал храп Нура. Периодически приходилось тыкать араба палкой в бок — с таким храпом и заклинание незримости может не спасти. Герт тихо посапывал. Лана свернулась в клубок и с головой зарылась в походный плед — ночь без костра казалась холоднее.

Я посмотрел на звезды, но ничего не увидел. Туман затянул небосвод. Даже не ясно, полная луна сейчас или нет. Где-то рядом раздался шорох. Я нащупал прислоненный к дереву молот. Беспроглядная тишина окутала лагерь. Даже Нур перестал храпеть, не слышно дыхания Герта. Странно… Я встал, осмотрелся -— никого. Может сухая веточка отвалилась, или мышка пробежала? Хотя какая мышка? В мертвом лесу не осталось даже букашек. Еще минут десять я стоял, всматриваясь в темноту. Все спокойно. Странное это спокойствие, будто в морге…

Я присел возле дерева и только с облегчением вздохнул, как чья-то рука бесшумно легла на мое плечо. Я подскочил на месте и выхватил кинжал.

— Тише, — прошептала Лана.

— Как ты смогла подкрасться к волку? — всплеск адреналина в моем теле пошел на спад, но сердце все еще бешенно колотилось.

— Я ведьма, — улыбнулась Лана. — А ты сейчас человек. Туман не дает тебе почувствовать Люпуса.

— Не напоминай, и так тошно… Как подумаю, что встречу Джунаида в обличье обычного смертного — руки опускаются.

— Боюсь, что мы не встретим Джунаида, — в глазах Ланы пробежала тень беспокойства.

— Что?

— Кто-то высыпал весь красный порошок, — Лана потрясла пустым кисетом из красного бархата. — Мешочек я нашла в траве.

— Как?! Когда?

— Сегодня ночью, я проснулась от того, что перестала ощущать его магическое постоянство. Кто-то снял с моего пояса мешочек и высыпал