– А как насчет автобусов? – спросил кто-то.

– Автобусов не будет, – ответил папа Аарона. – В обозримом будущем точно.

– Мы живем в шести милях от старшей школы, – выкрикнул другой родитель. – А Мэпл Хилл милях в десяти. И у меня двое младшеклассников. Как нам добираться?

– Придется выкручиваться по возможности. Попробуйте возить детей по очереди с соседями.

Тут многие засмеялись.

– А что насчет питания? – крикнул кто-то. – У меня дети голодные. Мы рассчитывали на школьные обеды.

– Мы не сможем обеспечивать обеды, – ответил отец Аарона. – Давайте детям большой плотный завтрак, а потом кормите после школы.

– Не хотите сообщить нам, где взять большой плотный завтрак? – вмешалась какая-то женщина.

Отец Аарона проигнорировал ее и всех остальных людей, которые начали шуметь.

– Естественно, в школах нет электричества. Мы просим родителей дать каждому ребенку фонарик. Постараемся по максимуму использовать дневной свет, но в последнее время, как вы знаете, с ним тоже сложно. Поначалу школьный день будет с девяти утра до двух дня, но по мере уменьшения светового дня мы, вероятно, изменим часы работы.

– А отопление? – выкрикнул кто-то.

Надо отдать должное отцу Аарона. Я бы к этому моменту сделала ноги, а он просто ответил:

– Школы на газовом отоплении. Я разговаривал с вице-президентом газовой компании, и он не гарантирует, что газа в трубопроводе хватит больше чем на сентябрь.

– Погодите-ка, – перебил какой-то мужчина. – Это касается только школ или всех?

– Всех. Поверьте, я очень подробно расспросил его. Человек, с которым я говорил, предполагает, что по самым оптимистическим оценкам газ закончится в начале октября.

– Даже в больнице? – уточнил кто-то. – У них ведь есть электричество. Газ тоже будет?

– О больнице ничего не знаю, – ответил отец Аарона. – Возможно, она оборудована какой-то системой электрообогрева. Школы – нет. Мы зависим от газа. Придется исходить из того, что в октябре его не будет.

– Так вы хотите, чтобы мои дети шли пешком десять миль чисто поголодать и померзнуть в школе? – закричала еще одна женщина. – Такой у вас план?

Отец Аарона просто продолжал:

– Если вдруг у кого-то есть сомнения, внеурочные занятия прекращаются. И некоторые предметы в старшей школе преподаваться не будут. Мы постараемся разделить всех педагогов равномерно между обеими школами и полагаем, что преподавателей хватит, но не следует рассчитывать на определенных учителей и предметы. Лабораторные и физкультура отменяются. Нам повезло, что миссис Андерхилл, школьная медсестра, все еще работает у нас. Она по очереди будет дежурить в обеих школах и убедительно просит оставлять детей дома, если у них есть жалобы на самочувствие. У нас нет возможности связаться с родителями, если школьнику станет плохо. Разумеется, мы также хотим избежать распространения в классах инфекций.

– Откуда известно, что миссис Андерхилл останется? – спросили из толпы. – И остальные учителя? Что, если они решат свалить отсюда ко всем чертям?

– Это не исключено, – ответил отец Аарона. – Никто не знает, что ждет нас через месяц, два или три. Мы пытаемся сделать все возможное, и, по нашему мнению, даже немного школы – лучше, чем совсем без школы. Если вы полагаете, что детям полезнее остаться на домашнем обучении, просто сходите в любую из школ и возьмите учебники за нужный класс. – Он отважно замер на долгий миг и спросил: – Есть еще вопросы?

Оказалось, вопросы есть, и много, по большей части про газ. Видимо, люди впервые услышали, что топливо закончится.

Только дома до меня дошло, что мы и сами используем газ для плиты и водогрея.

Спросила об этом маму, и она ответила, дескать, станем готовить еду и греть воду на печке, все будет нормально. И еще сказала, что понятия не имеет, как быть людям, у которых нет печки: видимо, им придется уезжать на юг или еще что-то придумывать. Хотя сегодня утром по радио уже говорили, что в Северной Каролине заморозки, так что она не уверена насчет других мест, скорее всего, там не лучше.

Урожай плохой у всех, поскольку солнечного света нет уже месяц. И дождя тоже, если уж на то пошло. Так что мы все будем мерзнуть и голодать независимо от места жительства.

То есть она-то так не сформулировала. На самом деле она вообще заявила, что все будет нормально, потому что у нас есть дрова, еда и мы друг у друга.

Еще она велела нам с Джонни поразмыслить насчет школы. Если, мол, хотим попробовать, она согласна. Если хотим остаться дома, то они с Мэттом будут учить нас, и это тоже нормально. И не стоит переживать, если один из нас захочет ходить на уроки, а другой нет. Мы оба должны принять решение для себя, а она подстроится под нас.

Я, наверное, попробую ходить на уроки. Будет странно – школа без Меган, Сэмми, Дэна и остальных знакомых ребят. Но если уж я до сих пор не привыкла ко всяким странностям, то прямо не знаю, когда привыкну.

27 августа

Мама говорит, от нас примерно одинаково до старшей школы и до Мэпл Хилл, и без разницы, какую мы выберем. Но если мы оба решим идти, то лучше бы в одну школу.

Днем обсудили это с Джонни. Он говорит, что его не то чтобы безумно тянет на уроки, но если уж ходить, то он бы предпочел Мэпл Хилл. Видимо, потому, что место знакомое.

Я-то сама ходила бы в старшую, ясное дело. Мэпл Хилл совсем уж для малышей: от дошколки до третьего класса. Неизвестно вообще, влезу ли я за парту.

Что, вообще-то, прикольно, Джонни ведь выше меня.

28 августа

Ужасный день.

Сначала остановились мои наручные часы. Видимо, села батарейка, вот только теперь нельзя просто заскочить в торговый центр и поставить новую. Часы у меня в комнате работали от сети, поэтому уже давно остановились.

Раньше можно было выглянуть в окно и примерно догадаться, который час. Допустим, большой разницы между двумя ночи и тремя ночи не было, но рассвет от полуночи отличался существенно.

А теперь, когда небо все время одинаково серое, зарю вычислить непросто. Есть какое-то смутное ощущение, что небо будто бы светлее, но ничего похожего на рассвет больше не существует. И когда лежишь в кровати, время – совершенная загадка. Без понятия, почему это так важно для меня, но важно.

Когда я, наконец, вылезла из кровати сегодня утром, у мамы был жутко мрачный вид. Куча плохих новостей в ассортименте.

Во-первых, ночью случился сильный заморозок. Листья уже начали опадать с деревьев, и все растения на улице погибли. Ощущается как конец октября, и ясно, что если такое творится в августе, то зима будет убийственной.

Мама по возможности занесла внутрь все посаженные весной овощи, но они, конечно, так себе. Крошечные помидорки. Еще более крошечные цукини. Мы им очень радовались: тушенные в оливковом масле, они стали настоящим деликатесом. Но мамины мечты о масштабных заготовках пошли прахом, и я знаю, что ее тревожит, чем мы будем питаться уже через пару месяцев.