Смелые слова сына несказанно разгневали Авгия.

— Вон! — заорал он. — Убирайтесь оба из моего царства, и не возвращайтесь, если вам дорога голова!

— Пусть будет по-твоему, — ответил Геракл. — Сейчас я уйду. Но я обязательно вернусь, когда буду свободным! Моли богов, чтоб к этому времени проценты по долгу не сделались слишком большими!

И он ушел вместе с Филеем из негостеприимного царского дворца, громко хлопнув дверью.

6. Стимфалийские птицы

Эврисфей, конечно, не ждал, что Геракл вернется так быстро. Пришлось ему спешно выдумывать для него новое задание. Однако, на этот раз подходящее дело нашлось очень скоро. Так случилось, что в Микенах гостил какой-то царский знакомый из Аркадии. От него Эврисфей узнал об ужасных птицах, облюбовавших с недавних пор болото неподалеку от города Стимфала. «Эти чудовища будут пострашнее львов или леопардов!» — говорил приезжий и в подтверждение своих слов поведал несколько страшных историй. Оказалось, что стимфалийские птицы очень похожи на журавлей, но совсем не так безобидны. Перья у них медные и острые как стрелы. Падая сверху, они глубоко проникают в тело и убивают наповал. Каждый день огромные стаи этих хищников вылетают на охоту, и не дай бог попасться им на глаза! Птицы стремительно кидаются человеку на грудь и пронзают ее своими острыми бронзовыми клювами, а потом разрывают добычу когтями и пожирают. Человечина им очень по вкусу, и они всегда рады полакомиться ей!

Вот, оказывается, какие твари есть на белом на свете! И не так уж далеко — ведь от Микен до Стимфала рукой подать! Эврисфей боязливо пожимал плечами и в изумлении крутил головой. Потом он вспомнил о Геракле и важно сказал гостю: — Все это вздор! Стоит мне захотеть, и вы даже думать забудете про ваших птиц! Гость отвечал, что это было бы, конечно, очень здорово, но что-то не верится, что такое возможно.

— Пустое! — махнул рукой царь. — У меня есть один раб — я использую его на посылках — завтра я пошлю его в Стимфал, и он живо перебьет ваших медноперых журавлей. Это работа как раз для него!

И он велел Гераклу отправляться на Стимфалийское болото.

Прибыв в Аркадию, Геракл выспросил у жителей Стимфала все, что они знали о чудовищных птицах. Утром, захватив большую связку стрел, он сам пошел к болоту и убедился, что борьба с хищницами будет непростой. Едва завидев героя, птицы по своему обыкновению стали нападать на него сверху. Но их острые когти и клювы скользили по каменной шкуре немейского льва и не оставляли на ней даже царапин. Изловчившись, Геракл поймал несколько гадин и тотчас свернул им головы. Тогда птицы с громким криком начали кружиться над ним и обрушили на героя целый дождь смертоносных перьев. Присев на землю, Геракл стал посылать в хищниц свои незнающие промаха стрелы. Ш-ш-шик — свистела стрела. Плюх — слышалось через мгновение. Это падала в болото очередная из подстреленных гадин. И так раз за разом: Ш-ш-шик, плюх! Ш-ш-шик, плюх! Ш-ш-шик, плюх! Наконец птицы сообразили, что не могут причинить герою никакого вреда и попрятались кто куда. Как теперь до них добраться? До самого вечера Геракл бродил вокруг болота и пытался криком поднять птиц в воздух. Однако те не боялись человеческого голоса и искусно скрывались в густых зарослях. А пройти к ним через трясину не было никакой возможности.

С наступлением темноты сын Зевса вернулся в Стимфал мрачный и задумчивый. «Пройдет много месяцев, прежде чем мне удастся выследить и перебить всех этих мерзких тварей! — говорил он себе. — Надо чем-то испугать их, чтоб они разом поднялись в воздух! Вот только чем?» До поздней ночи Геракл ворочался на своем ложе, но ничего путного придумать не смог. Под утро он заснул и увидел во сне высокую прекрасную женщину. Она медленно спустилась с неба и молча протянула ему две большие бронзовые погремушки… Так вот, что ему нужно! И как он сам не догадался!

Проснувшись утром, герой первым делом горячо поблагодарил богиню Афину — он не сомневался, что именно ее видел в своем чудесном сне. Потом он отправился к кузнецу и велел ему сделать пару бронзовых погремушек по образцу тех, что ему показала богиня. Теперь следовало запастись стрелами. Геракл обошел местных оружейников и забрал у них все стрелы, какие смог найти. Их оказалось столько, что можно было нагрузить целую телегу! Но ведь и птиц на болотах водилось несметное множество.

Когда миновала третья ночь, герой, нагруженный стрелами и с новыми бронзовыми погремушками на поясе, вновь пошел на болото. Еще накануне он заметил высокий горный утес, возвышавшийся над водой. Геракл забрался на его вершину, высыпал стрелы и стал дожидаться рассвета. Едва восходящее солнце осветило верхушки деревьев, он изо всех сил тряхнул погремушками. Ну и грохот поднялся! Казалось, что целая сотня воинов разом ударила мечами в медные щиты. Ошарашенные птицы взмыли в воздух и в ужасе закружились над болотом. Они в жизни не слыхали ничего подобного! Геракл схватил лук и принялся убивать их одну за другой. Стрела за стрелой уносились в высь и каждая несла с собой смерть! Птицам не было никакого спасения. К полудню те, что еще остались в живых, сбились в стаю и стремительно умчались прочь от Стимфала. Геракл нагнал на них такой ужас, что с тех пор этих кровожадных тварей ни разу не видели ни то что в Аркадии, но и во всей Греции!

7. Критский бык

Услыхав об очередном успехе Геракла, Эврисфей не на шутку встревожился. «Я подозревал, что от нашего родича так просто не отделаться, но он оказался опаснее, чем мы думали, — сказал царь Атрею и Фиесту. — Погодите — дождетесь, того дня, когда он потребует назад свое царство! Что тогда будете делать?» Дяди царя подавленно молчали. Они, правда, не очень любили Эврисфея, но при его дворе им жилось совсем неплохо. А каково будет при Геракле? Скорее всего, тот без лишних разговоров просто выставит их вон!

Так и не дождавшись ответа, царь велел дядьям отправляться домой и хорошенько подумать над новым заданием. «Я не желаю больше слышать о Геракле! — крикнул он, топнув ногой. — Пусть отправляется прочь из Греции, чтобы духу его здесь не было! Найдите, наконец, дело, которое окажется ему не по зубам!»

Легко