– Разумеется. Одна из моих пациенток в «Бабочке». Трагическая история.

– Вам известно, почему она совершила самоубийство?

– Я не могу об этом говорить. Смерть пациента не отменяет необходимость хранить врачебную тайну.

Йеппе решил, что нет смысла скрывать, что ему известно.

– По словам ее отца, в интернате за ней плохо ухаживали, что и привело к ее гибели.

Психиатр грустно улыбнулся.

– Эту песенку он последние два года поет. Мне ужасно жаль семью, но, честно говоря, утомительно, когда на тебя постоянно нападают.

– Значит, Бо Рамсгорд не прав насчет «Бабочки»?

– Нет! – Он удрученно покачал головой. – Абсолютно не прав. Рабочая атмосфера в интернате была ровная и профессиональная, а для подростков, с моей точки зрения, были созданы все условия, чтобы им было комфортно и они могли выздороветь. Отцу Перниллы надо на кого-то переложить вину за ее смерть. Может, ему стоит в себя заглянуть? Но иногда это влечет за собой неприятные открытия…

– Кофе?

К их столику подошла официантка. Петер Демант тепло ей улыбнулся.

– Как мило, Фредерикка. Два эспрессо, пожалуйста. Ну и молока к ним, ты знаешь.

– Конечно, Петер.

Юная официантка унесла его тарелку. Психиатр смотрел ей вслед. Когда она скрылась, он задумчиво произнес:

– К сожалению, люди часто видят…

Йеппе поднял руку.

– Подождите минутку – Бо Рамсгорду стоило заглянуть в себя, что вы имели в виду?

– Пернилла росла без присмотра. У родителей, которые перенесли все свои нереализованные амбиции на детей. Толкали их вперед, к достижениям, но самих детей не замечали. Особенно отец. Спортивная гимнастика, частная школа и так далее.

– Причины болезни Перниллы надо искать в семье?

Демант чуть заметно улыбнулся.

– Давайте просто скажем, что это был дополнительный, возможно, провоцирующий фактор. Вот что интересно: она провела каникулы дома, а потом решила свести счеты с жизнью. Но не бывает, что причина всего одна – разум не настолько просто устроен.

Он глотнул воды и покачал головой.

Огонь пригревал Йеппе щеку. Он достал и открыл блокнот.

– Три года назад умер один из воспитателей «Бабочки», Ким Сейерсен.

Демант кивнул.

– Он утонул в озере возле интерната. Была вечеринка…

– Вечеринка?

– Насколько я понял. Но меня там не было, и я, к сожалению, ничего не знаю об этом несчастном случае. Был едва знаком с тем человеком.

Йеппе бросил взгляд на блокнот.

– Ким был куратором Перниллы, и она, видимо, очень к нему привязалась. Вам что-нибудь известно об их отношениях? Когда он умер, она сильно горевала?

По лицу психиатра пробежала тень.

– Я уже сказал больше, чем следовало. Как я уже говорил, я не могу нарушать врачебную тайну.

– Позвольте напомнить, о чем речь. Убиты трое ваших коллег, а преступник на свободе.

Демант опустил глаза. Тяжело вздохнул.

– Я могу рассказать о том, как психически больные подростки взаимодействуют с миром.

Йеппе щелкнул ручкой.

– Давайте начнем с этого и посмотрим, далеко ли зайдем.

– Прежде всего, надо понять, что многим психически больным подросткам очень тяжело отличить реальность от фантазий. Неотъемлемая часть диагноза «шизофрения».

– По словам отца Перниллы Рамсгорд, у нее было расстройство пищевого поведения, – перебил Йеппе. – У нее ведь не было шизофрении…

Демант поднял руку.

– В целом у подростков с психическими заболеваниями довольно нечеткие представления о реальности. Если кто-то из взрослых – например, сиделка – проявляет к подростку особый интерес, он легко может решить, что это намек на более тесную связь. Например, на романтические отношения.

Официантка поставила на столик две маленькие кофейные чашки и кувшинчик теплого молока. Демант налил молока в свою чашку и взял ее в руки.

– А если взрослый человек отвергает подростка – пусть даже ведет себя профессионально и заботливо, – тот может решить, что его обманули и предали.

– Вы намекаете на то, что Пернилла влюбилась в Кима Сейерсена и он ее отверг?

Йеппе повторил манипуляции с молоком и скептически посмотрел на темно-коричневую жижу в чашке. Казалось, она способна разъесть зубную эмаль.

Демант сделал вид, будто Йеппе ничего не говорил.

– Когда психически нездоровый подросток чувствует, что его предали, у него может возникнуть желание отомстить. Что может проявляться через внешнюю агрессию или самоповреждающее поведение.

– Значит, вы говорите, что Пернилла Рамсгорд совершила самоубийство, потому что влюбилась в куратора и горевала о его смерти?

– Я такого не говорил.

Психиатр опустошил чашку и тщательно вытер рот полотняной салфеткой.

– Но вы же сказали, что привязанность психически больных подростков к тем, кто за ними ухаживает, может обернуться разочарованием и гневом, разве нет? – Йеппе осторожно попробовал крепкий кофе.

– Я говорю лишь в общих чертах.

Йеппе отставил чашку.

– Если учесть, что убиты три человека, которые ухаживали за подростками, теория интересная.

– Это не теория, а домыслы. Можете сами связывать мои слова с делом об убийствах.

Он все-таки это сказал.

Йеппе улыбнулся психиатру.

– Если мы представим, что теория верна, то кто из подростков мог так поступить? Пернилла умерла, Кенни живет в Маниле, но Исак и Мария – в Копенгагене… Может ли у кого-то из них двоих быть желание отомстить, подобное тому, о чем вы рассказали?

Демант сделал вид, будто отмахивается.

– Я не обсуждаю своих пациентов. Никогда!

Побарабанив по столу, он наклонился вперед, словно хотел поделиться с Йеппе секретом.

– Не забывайте: эмоции не существуют отдельно. Месть неразрывно связана с угрызениями совести, вина идет об руку с обидой от того, что вас вынудили совершить поступок, за который вы себя вините. Обоюдоострый меч, чей владелец чувствует себя и жертвой, и палачом.

Он кивнул пару раз, будто подтверждая сказанное.

– Ладно, спасибо.

Йеппе решил, что не вытянет из психиатра ничего конкретного, и встал.

– Пока вам разумнее не встречаться ни с кем, кто хоть как-то связан с «Бабочкой». Или с психически неуравновешенными людьми.

Он улыбнулся.

– Вы же не забыли, что я психиатр? Психически неуравновешенных людей мне избегать довольно тяжело.

– Вы знаете, о чем я. А еще в ближайшее время вас будут охранять. Двое полицейских. Они будут держаться в стороне, но мы не можем рисковать…

Демант прервал его кивком.

Йеппе договорил:

– Мне нужно подтверждение вашего алиби на вчерашний вечер – что вы беседовали по видеосвязи с пациентом из Франции. Я понимаю, что вам неприятно просить о таком пациента, но тут, к сожалению, ничего не поделаешь. А еще Бо Рамсгорд разрешил полиции посмотреть медкарту его дочери – за тот период, пока она жила в интернате.

Демант пару раз моргнул.

– Я не знаю, где ее медкарта. Времени много прошло.

– Два года – разве у вас нет ее в электронном виде?