— Клянусь, — ответила Райли и заняла своё место.

По правилам первой задавать вопросы должна сторона обвинения. Солидный мужчина в чёрном костюме уже направлялся в её сторону. Его походка и осанка говорили об уверенности, возможно, даже о высокомерии мужчины. Вздёрнутый подбородок и длинный нос казались неуместными в деловом образе адвоката.

— Адвокат обвинения — Марк Уилсон, — объявил пристав.

— Здравствуйте, уважаемый суд, — Уилсон кивнул в сторону судьи и в сторону присяжных, а затем повернулся к Райли. — В каких отношения вы состояли с Ричардом Муром?

— Он был моим клиентом, — спокойно ответила Райли.

— Вы признаёте, что занимаетесь проституцией? — уточнил он.

— Вы для себя интересуетесь или для протокола? — усмехнулась Райли.

— Уважение к суду, — грозно произнёс пристав.

— Да, признаю, — Райли не стала усугублять и без того патовую ситуацию.

— Вы были знакомы с жертвой до дня совершения убийства? — спросил Уилсон.

— Нет, не была.

— Расскажите об обстоятельствах вашего знакомства, — попросил адвокат.

— Было холодно, я села к нему в машину. Он сразу мне показался странным, но было уже поздно. Он привёз меня в лес, стал грубить. Потом вырубил меня и изнасиловал, — Райли перевела дыхание. По залу пошли шепотки. — Сначала традиционным способом, а потом бутылкой водки, — по залу прошли возгласы ужаса.

— Как вы убили его? — спросил Уилсон.

— Я пришла в себя от ужасной боли, всё было в крови. Я потянулась в сумочку за пистолетом и выстрелила в него. Потом ещё и ещё. Я стреляла, пока в барабане не закончились патроны. Он упал, а бутылка так и осталась внутри. Я плакала от боли, когда мне пришлось вытаскивать её, — Райли сглотнула образовавшийся в горле ком. Она смотрела на лица в зале. Они сочувствовали ей.

— Сколько раз вы выстрелили в жертву? — уточнил Уилсон.

— Шесть.

— Если вы были в состоянии аффекта, то как смогли запомнить, сколько раз стреляли в Ричарда Мура? — Уилсон испытующе смотрел на Райли.

— В барабан моего револьвера входит шесть патронов. Я никогда до этого из него не стреляла. Патроны закончились на Муре. Значит, их не могло быть меньше или больше шести, — голос Райли дрожал, она понимала, к чему клонит Уилсон. — Я жертва насилия. Всё, о чём я думала в тот момент, — это как спасти свою жизнь. Вы бы считали выстрелы, будь у вас бутылка в вагине?

— Уважение к суду, — встрял пристав.

— Всё в порядке, — заверил Уилсон. — У меня больше нет вопросов.

— Адвокат защиты — Шарлотта Дэвис, — объявил пристав.

Лотта подошла к трибуне Райли и поприветствовала суд.

— Райли, это правда, что в детстве вы подвергались насилию? — спросила защитница.

— Да, это правда.

— Сколько вам было лет, когда это случилось впервые? — уточнила Шарлотта.

— Одиннадцать.

— Вы знали лично тех, кто это сделал?

— Да, первым был друг моего деда. А потом и сам дед насиловал меня несколько лет подряд, пока не выгнал из дома, — честно ответила Райли.

— Вы пытались обратиться за помощью?

— В первый раз я пришла к деду, но он не поверил мне. После этого не пыталась.

— Почему? — уточнила защитница.

— Дед угрожал мне, что если я скажу кому-то или откажу ему, то он сделает то же самое с моим младшим братом. Поэтому я молчала, — глаза Райли наполнились слезами, и она опустила голову. Шарлотта видела перед собой ту самую беззащитную, испуганную девочку. У неё не было никого, кто мог бы защитить её, ни тогда, ни сейчас. Вернее, сейчас у неё не было никого, кроме Шарлотты. Теперь Лотта будет сильнее биться за неё.

— Ваша честь, у меня больше нет вопросов, — Шарлотта видела сострадание в глазах присяжных. Это значило, что они добились своего. Теперь надежда была на свидетеля. Он должен был подкрепить показания Райли. Адвокат с подзащитной покинули трибуну и заняли свои места в зале.

— В зал приглашается свидетель защиты Уолтер Кларк, — объявил пристав после того, как зал затих.

Дверь открылась, и в проёме показалась фигура младшего брата Райли. Ему было всего двадцать пять, но лишний вес прибавлял ему ещё лет десять. Гладко выбритое пухлое лицо Уолтера ничем больше не напоминало Райли детское тонкое лицо брата, на котором когда-то были заметны едва уловимые ямочки. Несмотря на их внешнее сходство в детстве, сейчас у этих двоих едва ли можно было найти что-то общее. С возрастом волосы Уолта потемнели, а Райли, наоборот, начала их осветлять, чтобы эффектнее выглядеть. Девушка проводила брата взглядом до самой трибуны. Теперь он стоял прямо напротив Райли, но смотрел куда угодно, только не в её глаза.

Пристав произнёс стандартные слова клятвы.

— Клянусь, — ответил Уолтер, отнимая руку от Библии. Едва ли его можно было назвать набожным человеком, но того требовали правила.

Судья кивнул, глядя на Шарлотту. Она поднялась со своего места, подошла к трибуне.

— Уолтер, как давно вы в последний раз виделись с сестрой? — спросила защитница, глядя в глаза свидетелю.

— Точно не помню, лет девять или десять назад, — ответил он, сохраняя зрительный контакт.

— Вы могли бы характеризовать Райли как вспыльчивую натуру?

— Нет.

— На ваш взгляд, она могла бы хладнокровно убить человека? — Шарлотта отступила на шаг, позволяя свидетелю взглянуть на сестру.

— Протестую, домыслы! — раздался голос адвоката обвинения.

— Протест отклонён, продолжайте, — судья стукнул молотком и перевёл взгляд на Шарлотту.

— Могла? — повторила она вопрос.

— Думаю, нет, — замешкавшись, ответил Уолтер.

— В вашей семье случалось домашнее насилие? — Шарлотта не отводила взгляд от свидетеля. Райли и вовсе перестала дышать, ожидая ответа брата.

— Нет, — ответил тот, опустив глаза в трибуну.

— Вы отрицаете факт насилия в семье? Возможно ли, что вы не помните этого факта по причине того, что были слишком малы? — не теряла надежду защитница.

— Нет, насилия не было, — ещё раз повторил Уолтер, не глядя в глаза адвоката.

Горечь подкатила к горлу Райли, она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Она вспоминала, как закрывала глаза Уолтера своими детскими ладошками, чтобы он не видел, как отец избивает мать, как меняла его подгузники,