Весь последующий день был занят отлаживанием пары портальных артефактов. А вот не ладилось у них что-то со взаимной связью! Со сто тридцать третьей попытки выяснил, в каком контуре непорядок и просто-напросто переписал его, после чего артефакты начали устанавливать штатные зеркала порталов размерами примерно два метра на полтора. Тот огромный портал, через который дивы на Землю пожаловали, очевидно, настолько вырос из-за дополнительной подпитки с их стороны. И да, со стороны мои опыты не замеченными широкой общественностью прошли. Я же даже не в огороде их активировал, а в хлеву с крольчатником. Тот, что в крольчатнике, и был оставлен на постоянку. Просто встроил его в днище разборной клетки. Если нужно, дело одной секунды, чтобы верх клетки откинуть, он не закреплен совсем, и артефакт активировать. Зато далеко не каждому придет в голову что-то искать внутри наглухо заколоченного деревянного днища клетки, к тому же густо засыпанного кроличьими кругленькими какашками. Кстати, ввиду того, что из родных один отец является магом, да к тому же очень слабым, накопитель к их порталу я приделал тот, самозаряжающийся, в связке с двумя рубинами. Он и по размерам и весу совершенно незаметен, к тому же.

Второй, отлаженный и настроенный портал, вместе с громадной батареей латунных накопителей, из хлева, я вернул обратно в свой Карманный мирок. Его я установлю в доме Ширяевых. Они — маги, им и зарядить накопители не слишком в тягость будет.

Однако заработался я, чуть-чуть время не просмотрел, а, между тем, манкировать встречей с Фрунзе будет для меня совсем неразумным. Наскоро окатившись под летним душем и смыв с себя запах хлева и крольчатника, я поспешил к дому своей подруги. Ох, чувствую я, сейчас кого-то снова будут, словно жука, на предметное стекло придавливать.

Михаил Васильевич в этот раз был все также монументально величественен, но похоже, свою ауру старался придерживать. По крайней мере, чувствовал я в его присутствии более-менее свободно. Ну, не считая вполне обычного волнения от общения с отцом любимой девушки, конечно.

— Проходи, Саша, рассказывай, как дела в Китае обстоят, — как самому любимому, ближайшему родственнику разулыбался мне знаменитый военачальник.

В этот раз от чаепития отвертеться не удалось. За чаем и рассказал Полинкиному отцу про свою службу на заштатной китайской станции. Ну, разумеется, только ту ее часть, которая не касалась моих шашней с дивами и демонами. Не думаю, что Фрунзе похвалил бы меня за разведение инопланетной разумной живности, а Полина, гревшая свои ушки тут же, уж точно не оценила бы мое «тестирование псевдотела» с Айгуль. А уж про саму возможность у меня создавать порталы, я и вовсе даже думать во время разговора опасался. Так что «говорил правду, одну только правду, но далеко не всю правду». Я же не дурак, понимание имею.

— Александр, вот ответь мне честно, — задал мне вопрос Фрунзе после того, как я всю историю своего пребывания в Китае изложил, — а стоит оно того, чтобы еще на один год в этой твоей китайской Тмутаракани застрять? Ведь, как я понял, ты на службу в отряд магов пошел исключительно чтобы свой арсенал заклинаний пополнить?

— Вы правы, Михаил Васильевич, сам на эту тему не раз задумывался. Не очень хорошо у меня с нашим комбатом Егоровым получилось.

— А что бы ты сказал, если бы я тебя у твоего начальства вытребовал и на остаток срока твоей службы отправил тебя в Среднюю Азию. Есть там у меня один замечательный знакомец, от которого ты сможешь много нового по части заклинаний почерпнуть. Ну, и опять же, неспокойно там, так что возможностей для развития твоего Класса, подозреваю, тебе представится с избытком.

Сказал Полинкин родитель все это и на меня хитренько так уставился. Понятное дело, что это такая новая проверка от него, вот только что же мне выбрать, в конце то концов. У меня же в Бухеду уже своя команда потихоньку формируется (это я про насекомышей, если кто не понял, имею в виду). А, впрочем, о чем это я? В ближайшие год или два эта команда еще практически совершенно небоеспособна будет, а кормить мне их уже не требуется. Так что решился, как в холодную воду кинулся:

— Согласен, Михаил Васильевич. Заклинания изучить — это очень даже неплохо будет.

— Папа, ты с ума сошел, — вскричала Полина, молчавшая до этого мгновения. — Ты опять его на войну отправить хочешь?

— Ну, во-первых, дочка, там еще не война вовсе, а во-вторых, он же у тебя боевой маг, ему война — как речка для тебя. И опять же, друг у меня там служит, боевой маг из самых опытных, да впридачу еще учить как следует умеет. Только там твой Сашка сможет полноценно развиться, чтобы любой вас с ним тронуть побоялся.

С час где-то еще проговорили, пока все предстоящие вопросы не решили. По первым прикидкам, так очень даже неплохо получилось: из отпуска я все же еще вернусь в Бухэду, по-быстренькому доделаю там все свои дела, после чего из военного наркомата моим начальникам придет персональный вызов на меня за подписью самого Фрунзе, который Егоров при всем своем желании не сможет проигнорировать. Ну, а потом, прямо из Китая, я отправлюсь в Бухару, в окрестностях которой в очередной раз активизировались нукеры Ибрагим-бека, попытавшиеся разыграть карту лишения Бухары ее независимости. Но, лично для меня, Бухара с басмачами Ибрагим-бека только фоном проходят, потому что Фрунзе пообещал не просто в войска меня отправить, а непосредственно замолвить словечко перед Василием Ивановичем Шориным, командиром Туркестанского фронта, боевым магом с огромным опытом, чтобы взял тот меня в свои личные ученики.

Вроде, обо всем договорились, вот только заметил, что Полинкин отец, из угощений, выставленных на столе, почти ни к чему не притронулся, да и после, вставая из-за стола, с болезненной миной потер солнечное сплетение.

— Михаил Васильевич, — все же решился я поинтересоваться. — Как обстоят дела с вашим желудком? Надеюсь, вы не забыли то, что я вам сказал в прошлый раз по поводу своих нехороших предчувствий?

Полинка с матерью испуганно вытаращились на меня, а Фрунзе только рукой, успокаивающе, махнул.

— Помню я все. Те препараты работы Парацельса, про которые ты в прошлый раз рассказывал, мне привезли. Дорогие, заразы. От предложенной операции я, помня твои предостережения, пока отказался. Доктора пока пробуют