Шрифт:
Закладка:
Уже в феврале того же года чиновники, пресыщенные подобной риторикой, приняли «Восемь запретов»[169], которые вводили самые различные санкции, от цензуры до тюремного заключения, для авторов мрачных и пессимистических произведений, порочивших, с точки зрения функционеров органов культуры, доброе имя Маньчжоу-го и Японии [Ibid.: 174–178]. По существу, «Восемь запретов» оказались реакцией на критические настроения, наблюдавшиеся в популярной литературе на протяжении почти десятилетия с момента основания государства. Вскоре чиновники дополнили «Запреты» «Основами руководства искусством и литературой», которые предписывали внедрение в Маньчжоу-го литературных традиций и профессиональных организаций по образцу Японии [Ibid.]. Ответ писателей Маньчжоу-го не заставил себя ждать. Гу Дин (1914–1964 гг.) охарактеризовал введение «Основ руководства» как «самое существенное событие» года [Xu, Huang 1995: 267]. Ван Цюин (1914–1997 гг.) с сожалением отмечал, что «[теперь] придется отмести в сторону описания мрачных аспектов жизни» [Ibid.: 269]. В последующие месяцы ответственный чиновник по делам СМИ Муто Томио многократно публиковал пространные послания, порицающие мрачную литературу, которая вызывала «особое беспокойство». Впрочем, официальные документы ни в коей мере не остановили авторов, работавших в этом жанре [Ibid.: 266].
Хорошее представление о «мрачной литературе» дает роман 1941 г. Ван Цюина «Дно речного потока». Автор прямо называет опиум причиной вторжения Японии в регион [Qiu 1990][170]. Действие романа разворачивается в городе Фэнтянь в 1930-е гг. Критика Вана обрушивается на элиты за их «разгульный буржуазный образ жизни» во время национального кризиса [Ibid.: 834]. «Состоявшимся» людям противопоставляются обездоленные, но благородные сельские жители, которые с печалью вспоминают об ушедшей в небытие династии Цин. Деревни показаны особенным миром, который, впрочем, не менее уязвим перед наступающим врагом. Ван превозносит сельское общество и осуждает как жестокость оккупантов, так и бездействие обеспеченных китайцев, которые ничего не предпринимают, чтобы предотвратить интервенцию. Герой романа Линь Мэнцзи приезжает в Фэнтянь для обучения в университете. Мэнцзи не прислушивается к родителям, которые советуют ему не общаться с их родственниками в городе, чтобы не заразиться их пороками [Ibid.: 742]. В конечном счете Мэнцзи вылетает из университета. Более того, его членство в Обществе здравого смысла – молодежной организации, направленной на повышение сознательности общественности, – заканчивается с началом японского вторжения.
Ван считает японскую оккупацию причиной отказа китайцев следовать своему долгу. Истоком этого отказа является опиумная зависимость элит. Состоятельные люди игнорируют свои обязанности и выступают дурным примером для собственных отпрысков, которые живут жизнью беспризорников. Хозяйка дома – «исхудавшая, с желтоватым лицом» дама – опустошена вследствие своего пристрастия к опиуму больше всех [Ibid.: 721]. В «эпохально жуткую ночь» начала полномасштабной иностранной интервенции эта дама забавляется с трубкой, пока вокруг нее в замешательстве бегают слуги. Хозяина вообще нигде не видно [Ibid.: 811]. Вторжение не находит сопротивления и усиливает «отравление» молодежи, обеспокоенной лишь мелкими, несущественными делами [Ibid.: 805]. Кузены Мэнцзи не курят опиум, однако и их жизни недостает глубины: они проводят дни за азартными играми, пиршествами в дорогих ресторанах и любовных утехах. Не ощущая возможности сконцентрироваться на учебе, побежденный Мэнцзи возвращается домой. В развязке романа Мэнцзи вновь прибывает в Фэнтянь, но обнаруживает, что его дядя скончался. Оставшаяся одна тетушка вцепилась в свою опиумную трубку, слуги разбежались, семья развалилась, регион находится под властью врага. Интоксикация достигла своего апогея.
В начале 1940-х гг. общественный разлад связывали также с потреблением алкоголя. В повести 1941 г. «Тоска по родным местам» Ли Чжэнчжун (1921–2020 гг.) рассказывает о молодом человеке Цзинь Сяне, который, проживая в большом городе, постоянно вспоминает о бесхитростной жизни в своей родной деревне. В начале повести Сян предпочитает игре в мацзян и походам по кофейням с товарищами чтение и саморефлексию [Ke 1941: 3–4][171]. Его жизнь полностью меняется, когда любимая им Бай Сюэжу неожиданно выходит замуж за богача, который может обеспечить ей спокойное существование [Ibid.: 4]. Сян возвращается в свою деревню, где с удивлением обнаруживает, что за семь лет его отсутствия идеализировавшееся им место исчезло навсегда. Вместо мирных сельских жителей он видит сообщество «шатающихся из стороны в сторону пьяниц, которые порют невероятную чушь» и почти призрачных коленопреклоненных людей, которые в безмолвии кидают перед своими домами в землю медяки – иными словами, играют в азартные игры [Ibid.: 23]. Ли Шуан, друг Сяна, жалуется в беседе с ним, что «прежде мы жили достойно, теперь же все обернулось злом; прежде люди были так рассудительны, а теперь они швыряются деньгами; местные жители будто бы не уверены, что у них есть будущее» [Ibid.: 19]. Добропорядочность и приличия сменились общим ощущением социальной неудовлетворенности, пьянством и азартными играми. Сян узнает, что его подруга детства Хуэй Гу будет вынуждена выйти замуж за другого против ее воли. Несмотря на ее мольбы о помощи, у Сяна нет ни отваги, ни денег, чтобы попросить ее отменить помолвку. Гу оплакивает печальное положение женщин, которые вынуждены искать поддержки мужчин, лишая себя «последней крупицы свободы!» [Ibid.: 27]. Бросив Гу и разбив ей сердце, Сян возвращается в город, к своей скучной конторской работе и вступает в тайную связь со своей бывшей подружкой Бай Сюэжу, которая оплачивает их свидания деньгами своего мужа.
Центральной темой сюжетной канвы повести «Тоска по родным местам» выступает алкоголь. В глазах Цзинь Сяна пьянствующий дядя Чжу – ранее достойный человек, который был преображен зависимостью от крепких напитков, – олицетворяет собой весь процесс разложения его родных мест. Сян испытывает еще большее отвращение, узнав, что его любимая Бай Сюэжу после вступления в брак «начала курить, опрокидывать рюмку, носить дорогую одежду и предаваться любовным утехам» [Ibid.: 20]. Несмотря на свой критический настрой, он уподобляется ей. По возвращении в город Сян в компании двух друзей отправляется в бар, в котором мужчины ведут разговоры на житейские темы [Ibid.: 42], где сразу же осознает, что пить он не умеет: его лицо наливается кровью, и он сразу же ощущает головокружение. Герою стыдно признаться в том, что он быстро опьянел, и он продолжает пить, чтобы доказать свою «мужественность» друзьям. Позже Сян осуждает Сюэжу за ее способность пить как лошадь и не пьянеть и настаивает на том, что ей следует бросить пьянствовать, однако девушка замечает, что «только спиртное может показать мне, насколько жизнь
