Внутри, напомаженный слуга в броской ливрее ведёт меня по коврам внешних покоев, где волшебная музыка невесомо льётся прямо из воздуха, а её темп и мотив меняются от комнаты к комнате. Гости уже расположились в банкетном зале, столпившись у столов, заставленных тонкими зажжёнными свечами и блюдами с кушаньями. Моё место – на два стула дальше от кресла дюка – пустует, единственное из двадцати двух, насчитанных мною вокруг длинного стола. Пересчитываю я их по привычке – из-за потребности знать числа, понимать причины и связи.

- Приветствую нашего особенного иностранного гостя, - восклицает дюк Пиньяго со своего места во главе переполненного стола. Он поднимается на ноги, неимоверно высокий и толстый. По его чёрной густой бороде стекают струйки вина. Размахивая кубком во все стороны так, что брызги напитка попадают на плечо стоящей рядом пухленькой куртизанки, он объявляет:

-Это редкое событие, ведь я выманил из его логова весьма выдающегося затворника.

Он со стуком опускает кубок на стол, расплёскивая вино по белой скатерти. Аккуратно причёсанные головы поворачиваются сначала к нему, затем ко мне. Присутствующие не скрывают того, что они думают по поводу моего скромного облачения.

Дюк продолжает свою речь, но я не могу понять, пьян ли он уже, или всегда так бесцеремонен.

- Дамы и господа, леди и лорды, представляю вам действительно уникального гостя, эээ…

- Ламу, Ваша Светлость.

- Ламу Койя. Я уверен, у него найдётся множество интересных и захватывающих историй про Туйган – про этих дикарей, веривших, что они смогут завоевать весь запад. Видите ли, лама Койя служил писарем у предводителя этих варваров, Ямуна.

Значит, я их сегодняшнее развлечение.

- Верно, я был главным историком при дворе Ямуна Кхахана, - я ненавязчиво пробую исправить описание моей должности. Тщетная попытка.

- Садись за наш стол, лама, и наслаждайся. Сегодня ночью никто не должен сказать, что тебя плохо угостили, - дюк грузно откидывается на спинку своего похожего на трон стула.

Едва я усаживаюсь на место, как выносят еду. Горячее, соусы и пироги, представленные здесь, полностью соответствуют репутации дюка как гурмана, однако я лишь чуть-чуть пробую их, гораздо более заинтересованный в простом хлебе и овощах. Рядом со мной, тощий вельможа с клочковатой и развевающейся, точно шерсть белого яка, бородой, наваливает себе целую груду изысканных блюд. Заметив мой взгляд, он кивает и с чересчур заботливой улыбкой шлёпает колышущийся, полусырой шмат говядины на мою тарелку.

- Это такой обычай у твоего народа, не пить и не есть? – грохочет дюк, замечая мою сдержанность. – Может, ты из тех людей, что, как говорят, питаются лишь воздухом?

- Да, он достаточно худой для этого, Йозул, - хихикает его супруга, сидящая рядом.

- Приношу свои глубочайшие извинения, Ваша Светлость. Уверяю Вас, как и всем смертным, мне тоже нужна пища. Просто с тех пор, как я прибыл в Прокампур, я пытался следовать сутрам - наставлениям всемогущего Фуро.

- И?

- Согласно его пути, спиртное и мясо должны быть исключены...

- Глупости, - прерывает меня дюк, в то же время делая знак прислужнику, чтобы тот принёс ещё вина. Его лицо хмурится, а чёрные брови сходятся в одну линию. - Говорят, варвары едят насекомых.

- Возможно, в годы большого голода, достопочтенный господин. Я никогда не слышал о таких пристрастиях туйганцев. Тем не менее, то, что они не знали об овощах - правда, и поэтому я вынужден был нарушить учения Фуро и диктаты Красной Горы. Однако, - быстро добавляю я, принимая блюдо с отварными овощами, - ваш стол разнообразен, поэтому мне не придётся голодать, чтобы сдержать свои обеты.

Дюк, кажется, удовлетворен моим ответом.

- Не могу представить себе жизнь среди таких дикарей, - отмечает древний старик, сидящий рядом со мной. Я предполагаю, что это священник храма Тиморы. Дюк Пиньяго согласно кивает, отрывая крылышко жареному гусю.

- Некоторые мудрецы моей родины считают, что судьба человека с рождения предопределена богами. И наш долг - раскрыть, что нам уготовано. Я тоже не думаю, что многие из воинов Ямуна могли представить себя сидящими здесь.

- Но мы, жители Запада, одолели этих любителей лошадей, не так ли? - я знаю, что это произнёс дюк, вызвав приглушённый одобрительный гул среди гостей; Фоксе сказал мне, что дюк Пиньяго принимал небольшое участие в войне, получая выгоду от поставок припасов, в которых нуждалась королевская армия. Эти избалованные и холёные лорды не идут ни в какое сравнение с закалёнными и целеустремлёнными воинами, встретившими натиск туйганской орды. Я помню равнину Теска, место, где король Азун встретился с господином Ямуном и сразил его, хотя, предполагаю, мои воспоминания разительно отличаются от воспоминаний тех людей, чью доблесть дюк старается преувеличить.

Слова для ответа я подбираю осторожно:

- Верно. Как говорил великий мудрец Чи: "Истинно победа королевства есть победа всех его жителей, от крестьянина до вельможи".

- Именно - каждый обитатель Прокампура может гордиться, - беспечно соглашается дюк, поднимая тост.

- Говорят, люди считают, что вы сражались со сбродом бандитов, Ваша Светлость. Может быть, будет разумно напечатать историю Туйгана, чтобы все остальные могли оценить их настоящую силу?

- Например историю, написанную тобой, монах?

- Я собрал и дополнил заметки, сделанные мной для короля Азуна, в небольшой том. Смею ли я показать его вам?

Дюк Пиньяго склонился над тарелкой.

- Что же ты так скромен, священник? Сколько он стоит? - яростно шепчет он, чтобы только находящиеся поблизости могли его слышать.

Нет смысла быть вежливым с этим прямолинейным человеком.

- Десять тысяч золотых левов, Ваша Светлость.

- Десять! За единственную книгу? - дюк бросает обглоданную кость собакам; его голос больше не тих.

- Как я понял, Ваша Светлость, эта сумма необходима, чтобы печатник мог подготовить материалы. Дополнительные копии будут каждая по пятьсот левов.

- Дополнительные копии? - переспрашивает дюк. Он поворачивается к старому священнику. - С каких пор писари делают копии, да ещё и по заниженным ценам, Иерарх?

- Ни с каких, Ваша Светлость.

Я смачиваю пересохшее горло глотком фруктового сока.

- Я собирался изготовить книги при помощи печатных станков, а не переписчика, достопочтенный господин.

- Ха - станков! - с отвращением фыркает иерарх. - Годятся только для дешёвых объявлений. Нельзя даже распечатать молитвенник нормально - магия не печатается, видите ли.

- В моей книге