а в глаз, – хмыкает Хлоя.

Я улыбаюсь. Это уж точно.

– Но я все равно волнуюсь за Фокусника, – говорит она. – Я его с последней нашей встречи не видела.

– А нельзя у кого-нибудь узнать, где он?

Хлоя качает головой.

– Все с ним в порядке, не волнуйся, – говорю я, стараясь придать голосу уверенности. – Небось уехал покупать очередной игровой автомат, «Астероиды» какие-нибудь, ты ж его знаешь.

– Ну да, – кивает Хлоя, но с сомнением.

Я пью кофе, выглядывая в окно. Взгляд за что-то цепляется, но ничего необычного я не замечаю и не понимаю, в чем дело.

– Вот он вернется, прицеплю на него жучок, блин.

– Отличный вариант, – смеюсь я.

Мой смех не успевает затихнуть, как небо темнеет, и в животе просыпается знакомый гул.

И тогда я понимаю, что показалось мне таким странным.

Вдалеке виднеется высокий небоскреб из зеленого стекла, нависающий над Сиэтлом. Я знаю этот район как свои пять пальцев – но его вижу впервые.

Да, здесь постоянно что-то строится, но даже среди бесконечного леса кранов, возвышающихся над недостроенными зданиями, этот небоскреб сложно было бы пропустить. Он просто огромный.

– Что случилось? – спрашивает Хлоя.

– Ничего, – отвечаю я. – Где носит этого официанта?

Просыпаюсь я от того, что звонит телефон. Видимо, сон сморил меня по возвращении домой. Пошарив руками в темноте, я нахожу источник вопящей песни Пинк Флойд, стоящей у меня на звонке.

– Алло?

– К, ну и какого хера?

Это Хлоя.

– Что именно какого хера?

– Ты что, не помнишь?

– А что я не помню?

– Угадай!

– Так, я чего-то явно не понимаю. Что случилось?

– Твое сборище неудачников нагрянуло в зал и ждет.

– Блин, – ругаюсь я, вскакивая с кровати, – сейчас приду.

– Давай быстрее, – говорит Хлоя. – А то этих животных уже не угомонить.

20. Придурок в футболке

– Что вы знаете об игре? – спрашиваю я, облокачиваясь о «Поул-позицию» – гоночную игру от «Намко», выпущенную «Атари», – и скрещивая на груди руки.

В зале собрались преимущественно знакомые лица, но есть и несколько новичков, что не может не радовать.

– В нее опасно играть. Правительство закрывает на нее глаза, но они-то, суки, все знают, – говорит худой мужчина лет тридцати. С последней нашей встречи он успел отрастить жидкую рыжую бородку.

– Да, о смертях игроков действительно ходят слухи, – соглашаюсь я. – Еще кто-нибудь?

– Ей уже сотни лет, – говорит Салли Беркман, наша местная библиотекарша – любительница D&D. В прошлый раз она тоже приходила вместе с Рыжебородым.

– Многие считают, что так и есть, – говорю я.

– А ты? – спрашивает Салли.

– Да, пожалуй, я в их числе. Среди игроков установилось единодушное мнение, что современная версия игры началась в 1959-м, но в последнее время ходит немало доказательств того, что сами «Кролики» появились значительно раньше – сотни, тысячи лет назад, если не больше.

Как же приятно в кои-то веки сосредоточиться на чем-то знакомом. Родные игровые автоматы окружают меня привычным гулом, будто бы возвращая в прошлое. Безмятежностью, конечно, даже не пахнет, но мне хотя бы становится легче.

– Я только одного не понимаю… с чего нам тебе верить? Кто ты, главный эксперт? – интересуется молодой человек в футболке с логотипом группы Journey. Ему чуть за двадцать. Я вижу его впервые.

Конечно, активные новички – это чудесно, но чувствую я, что парень этот попортит немало крови.

– Отличный вопрос, – говорю я, – но ответить на него непросто. Сдаем телефоны и прочую технику. – Я открываю ящик из кедра с жутковатой охотничьей гравюрой на крышке.

Как только все телефоны оказываются внутри, я закрываю ящик, опираюсь о крышку руками и склоняюсь вперед для пущего эффекта.

– У этой игры нет аналогов, – говорю я, а потом выпрямляюсь и начинаю прохаживаться по залу. – Что вы понимаете под игрой? Можно ли играть, не зная правил? Играть, но при этом не знать об этом, не подозревать об опасности, с которой столкнулись? – Я делаю паузу, а потом останавливаюсь у двух автоматов и хлопаю их по крышкам: это «Звездный дозор» и «Донки Конг-младший». – Кто-нибудь знает, чем они отличаются? – спрашиваю я, бросаю монетку в «Звездный дозор» и начинаю однопользовательскую игру.

– А что, не видно? «Звездный дозор» – это интерактивное кино, – отвечает Рыжебородый, и кто-то в толпе смеется.

– Да, это кино, что немаловажно. – Я замолкаю, на мгновение забыв, что Барона здесь нет. Он столько лет провел в качестве подставного зрителя, всегда готового добавить драматизма, что работать без него непривычно.

– Он издавался на лазердисках с закрытой системой, – доносится голос Хлои откуда-то с конца зала.

– Именно, – говорю я, попутно проходя первый уровень, и продолжаю: – Разумеется, Донки Конгу далеко до открытого мира, но, в отличие от нетленки Дона Блута, у него немало путей прохождения.

Я отхожу от автомата, и мой герой теряет первую жизнь.

Собравшиеся мнутся, тревожно перешептываясь. В конце концов, все они любят игры, и им сложно просто стоять и смотреть, как персонаж умирает, когда можно подбежать и продолжить игру.

Мне тоже нелегко; в конце концов, его смерть – дело моих рук.

– Но в «Звездном дозоре» все бинарно, – говорю я. – Исхода два: либо игрок все делает правильно и переходит на следующий уровень, либо ошибается – и умирает.

Я замолкаю, и в зловещей тишине герой теряет вторую жизнь.

– В наше время игры с открытым миром не редкость. В них нет ни обязательных квестов, ни сюжетной линии – только бесконечный мир, который можно исследовать месяцами, постоянно находя что-то новенькое. А теперь представьте игру, которая не ограничена виртуальным миром. Представьте игру, масштабы которой настолько колоссальны, что она охватывает саму реальность. Не только нашу планету – всю Вселенную в целом.

Персонаж «Звездного дозора» висит на волосок от смерти – у него остается всего одна жизнь, но я подхватываю управление и прохожу игру до конца, помогая герою (Декстеру, который предпочитает, чтобы его звали Асом) бороться со злом.

В конце его квеста (Декстеру нужно было победить зловещего Командора Борфа) играет небольшой ролик, а потом появляются титры.

– Прошу, – произношу я в то же мгновение, как на экране появляется список имен, – Круг, появившийся здесь после седьмой итерации.

Народ обступает автомат, разглядывая список.

Новички просят вернуть им телефоны – хотят сфотографировать имена. Я отвечаю, что они могут сами пройти «Звездный дозор» и фотографировать сколько угодно, но только после собрания.

– А на мой вопрос не хочешь ответить? – говорит парень в футболке, перекрикивая восьмибитную музыку, играющую в зале.

Ну, точно – проблем от него не оберешься.

Такие ребята захаживают время от времени – ходячие диванные критики, которым только и надо, что с кем-то поспорить.

Обычно я впечатляю их