с копьём наперевес вылетел лохмач и кинулся на Олега. Я замер, не успевая не только что-то сделать, но и слово сказать.

Одним слитным движением ярл оттолкнул жену за спину, шагнул вперёд, молниеносно выхватил меч, провернулся, пропуская мимо копьё, и в том же движении одним махом снёс дикарю голову. Уф-ф! Ровно одна секунда, и всё! А вовсе не прост оказался Олег, не слабак и реакция отменная. Будет из него хороший князь.

Варяги разом загалдели и окружили место схватки. Поздно, братцы, после драки руками махать, лучше славьте своего ярла. А он потихоньку утешал испуганную жену, поглаживая её по плечам, и одновременно махнул старшине варягов, отдавая команду продолжать движение.

Я уже собрался взвалить на плечи груз, когда перед глазами промелькнуло что-то увиденное внутри лачуги. Что? Что такое я заметил, но не обратил внимания, спасаясь от невыносимой вони? Стоп! Что-то лежало на пеньке. Точно!

– Постойте! – Я отложил груз и направился к землянке.

Глубоко вдохнув, я задержал дыхание и нырнул в зловонную темноту. В полумраке я разглядел на пеньке стопку каких-то дощечек, сгрёб их как охапку дров и выскочил из смрадного логова.

– Уф-ф, – выдохнул я и начал глубоко вентилировать лёгкие ароматным лесным воздухом. Не знаю, наверно этот смрад теперь меня всё время будет преследовать.

Ко мне один за другим приблизились вся троица иновременцев, потом подтянулись варяги и подошёл Олег. Я держал в руках тонкие примерно десять на двадцать сантиметров гладко выскобленные дощечки, через две дырки, соединённые наподобие книги потёртыми потрескавшимися ремешками. На серой изъеденной временем поверхности виднелись ряды вырезанных угловатых знаков похожих на руны.

– Брось, Бор, эту гадость, колдовские то знаки, – брезгливо произнёс Олег, – видать тот злодей ещё и колдуном был.

– Нет, ярл, он был слишком глуп и дик для ведовства. – Я решил сохранить трофей. – А это резы древних мудрецов, и потому и чтить их мудрецам. Отнесу их волхвам, – я сложил дощечки стопкой и засунул в калиту.

– Как знаешь. Всё, уходим.

Прикинув путь по солнцу, мы отправились дальше, углубившись в тёмные дебри. Один в один повторилась ситуация с предыдущим переходом. Сначала тропинка отчётливо виднелась на земле среди мелкой поросли и через сотню метров, нырнув в лощину, скрылась под опавшими листьями и окончательно исчезла в непролазной чаще. Дальнейший путь лишь угадывался по более-менее свободным проходам меж деревьев и замшелых завалов.

Добравшись до старого мрачного ельника, мы угодили в высоченные груды многовекового валежника. Неохватные деревья здесь вырастали, старели и падали, умирая и образуя слои вросшего в землю покрытого мхом и поганками вакорья.

Каким-то звериным нюхом Куба находил под валежником лазы и проходы, и мы черепашьими темпами продвигались на юг. Перебравшись через большой ручей, почти речку, мы к вечеру, наконец, выбрались на открытое место. Перед нами лежала просторная лесная прогалина.

Остановиться и насторожиться нас заставил открывшийся вид. На противоположной стороне из зелени опушки выступал приземистый бревенчатый дом, тёмный от времени и неказистый, но с виду прочный с широкой дверью из горбыля посредине и с узкими щелями окон, вырубленных в половину толщины соседних брёвен. Крышу криво покрывала заросшая мхом и травой грубая дранка. Перед расположенной на уровне земли дверью виднелась утоптанная земля, а за домом – непонятная пристройка. На первый взгляд дом был, как дом, каких на Руси полным-полно, но бросалось в глаза одно обстоятельство: его углы светились свежим деревом и были глубоко ободраны.

– Вот вам и жильё другого злодея, – протянул руку с камерой Ополь, – со слов бабки Оприны его имя Халл.

– Тьфу на тебя, – плюнул Лунь, – опять накаркаешь. Того раза тебе мало?

– А, я тут при чём? – развёл руками Ополь, фыркнул и принялся возиться с камерой. Потом он отошёл в сторону и незаметно начал съёмку.

Наученные прошлым случаем, варяги окружили Олега и Ингу. И вовремя. Здешний хозяин появился неожиданно, наверно в тихом лесу наши голоса разносились слишком далеко.

– Берегись!! – резанул по ушам вопль. Я резко обернулся. Проломившись через густой кустарник, огромный медведь с рёвом бросился в нашу сторону. Я выдернул меч и одновременно подумал: «Фил, зверюгу видишь?». «Вижу». «Похоже, он хочет попробовать вкусные мы или нет. Поставь барьер». «Дистанция?». «Метр, на расстоянии удара меча». «Есть».

– Все назад!! – заорал я, бросаясь навстречу зверю. Сзади сгрудились варяги, побросав поклажу и сдвинув щиты.

Вслед за медведем из зарослей выбрался здоровенный двухметровый детина с сучковатой дубиной на плече. Лохматый, грязный, одетый в шкуры он выглядел свирепо и безобразно. Увидев нас, мужик поднял дубину и бросился вслед за медведем. Между тем, разинув клыкастую пасть, огромная зверюга ринулась прямо на меня. Зрелище, скажу вам честно, не для человека со слабыми мочевым пузырём и прямой кишкой.

Ровно в метре от меня зверь будто на камень налетел, вздыбился, затряс головой, оглушив низким рёвом. Дистанция в метр позволяла мне достать его мечом, и я секанул медведя по морде. На свою беду в тот же момент одетый в шкуры дикарь ударил своей чудовищной дубиной. А поскольку раненый медведь резко отшатнулся, дубина вместо меня обрушилась ему на загривок. Утробно взвыв, разъярённый медведь с разворота ударил огромной лапой, расплющив дикому мужику голову и буквально вырвав из плеча руку. Всё, аллес капут. Ещё через секунду в залитую кровью медвежью морду, шею и тело вонзились десяток варяжских рогатин. Зверь упал замертво.

– Вот это чудовище! Жутко помыслить, если бы он до тебя добрался, – хрипло от волнения проговорил Ополь, его рука мелко тряслась, и он опасливо поёжился. Он неслабо перепугался, но не прекратил снимать на камеру всё происходящее. Уж и не знаю, кого он имел ввиду, медведя, или двухметрового дикаря.

– Этак мы до Свири ноне и не доберёмся с этакими препонами, – перевёл дух ярл Олег, успокаивая Ингу.

– Пути то осталось чуть да чуток, – вставил свой грошик Куба, – таперича бед боле не бысть.

– Скройся с глаз, чудо в перьях, – рыкнул на него Хоттабыч, – затащил незнамо куда. Всю дорогу по буеракам водил и завёл на беду.

– И ничего не завёл, – подбоченился Куба, – напротив подсобил славным витязям ярь свою явить.

– Замолч, парень, не доводи до греха, – добродушно отмахнулся Хоттабыч.

Я огляделся и обратился к озабоченному задержкой ярлу:

– Уж вечер, ярл Олег, не след на ночь глядя выступать. Может и идти тут недалече, но в дебрях в потёмках и заплутать недолго, а и дойдём, так устраиваться умучаемся.

Олег немного подумал и махнул рукой:

– Добро, ночуем на этой елани.

Довольные варяги с облегчением разгрузились, сложили копья и щиты в