СЕМИВЕРХАЯ БАШНЯ БЕЛОГО ГОРОДА. Акварель An. Васнецова.

КРЕПОСТНАЯ СТЕНА. ПРЯМОУГОЛЬНАЯ И КРУГЛАЯ (ОРЛИНАЯ) БАШНИ К СМОЛЕНСКЕ. Зодчий Федор Конь. XVI век.

Холмов, речек, оврагов на пути было хоть отбавляй. Конь возводил стены, умело привязывал их к местности. Строительство велось в большом городе, который уже имел свой архитектурный силуэт. Федор Конь не захотел его нарушать - стены Белого города вторили Кремлю. Его башни - их было 28 - перекликались с кремлевскими башнями. Ширина стен равнялась четырем с половиной метрам, а в нижней части, облицованной белым камнем, откосы имели в основании ширину шесть метров. Никакой таран не был страшен каменному стражу! В дело шел кирпич, но Федор Конь знал, как Москва любила и помнила времена Дмитрия Донского, когда Кремль был белокаменным. Зодчий приказал вновь возведенные стены побелить - отсюда и название «Белый город», словно подтверждавший определение Москвы - белокаменная.

Иностранцев город поражал обилием и разнообразием красок. Радуга Василия Блаженного соседствовала с золотом и сединами Ивана Великого. От краснокирпичного Кремля дорога пролегала к белым как снег стенам Белого города. Путешественник Павел Алеппский отметил, что стена Белого города «изумительной постройки, от земли и до половины высоты она сделана откосом, а с половины до верха имеет выступ, и потому на нем не действуют пушки. Ее бой ницы, в коих находится множество пушек, наклонены книзу по остро умной выдумке строителей. Ворота не прямые, а устроены с изгибами и поворотами и непременно имеют решетчатую железную дверь, кото рую опускают и поднимают посредством ворота».

Время не пощадило Белого города, и тем, кто желает увидеть воочию руку великого мастера, я советую поехать в Смоленск и по смотреть тамошний кремль, раскинувшийся над Днепром, - его воз водил Федор Конь. Недаром летописцы именовали Смоленск жемчужиной в государственной короне. В Москве же молва приписывает Федору Коню дожившую до наших дней башню Дуло в Симоновом монастыре. Но город хранит память о Белом городе и Федоре Коне в названиях, которые так любят москвичи. Давно исчезла стена, а мы и сегодня говорим - Арбатские ворота, Никитские ворота, Покровские ворота… Когда я слышу эти слова, то всегда думаю о Федоре Коне, чья могучая фигура так естественно видится на старомосковских площадях.

СИМОНОВ УСПЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ В MОСКВЕ. БАШНЯ «ДУЛО». XVII ВЕК.

И самое последнее укрепление столицы - Земляной или Дубовый вал, который за быстроту сооружения также называют Скородомом, границы которого совпадают с линиями нынешнего Садового кольца. Деревянные крепостные стены опоясывали город на протяжении пятнадцати километров. Десятки башен господствовали над окраинами, охраняли течение Москвы-реки. Две тысячи гектаров занимал великий город, опоясанный тремя линиями-укреплениями. Ченслер в своих записках отметил, что Москва по размерам больше Лондона с предместьями. Маржерет записал для памяти, что Москва «в окружности, как я полагаю, более парижской». Если мы вспомним, что Париж в шестнадцатом веке занимал территорию в пятьсот гектаров, то простой подсчет показывает - северный град превышал Париж в четыре раза.

Со всех сторон, кроме того, Москву берегли крепости-монастыри, стоявшие на ближних и дальних подступах.

Александровские сады

Где встретимся?

У ограды Александровского сада. Когда?

В шесть часов вечера после войны.

Разговор военных лет

Кто, скажите, в Москве не любит такое романтическое место, как Александровский сад?

Зеленый, с лужайками и цветниками, торжественный и лирический угол города, влекущий к себе и москвича, и приехавшего издалека гостя, склонного к созерцательности. Птичий гомон, тенистая прохлада, аромат цветов, скамейки на аллеях, посыпанных песком, - все это вместе с историческими крепостными стенами и башнями напоминает корабль-мир, перемещающийся во времени. Поколение за поколением назначают встречу у решетки, отлитой с недюжинным искусством, - чугунные узоры влекут сами по себе. В довоенную пору свидание назначали у входа в Александровский преимущественно юные. Теперь и старшие поколения не хотят поступиться красотой встреч возле кремлевских стен. То и дело здесь толпятся герои-ветераны, слышатся возгласы: «Да неужели это ты?», «Куда девалась твоя пышная шевелюра?», «Смотрите - у него Геройская Звезда». Свидания участились после того, как возле Арсенальной башни загорелся Вечный огонь у могилы Неизвестного солдата. В дни посещения ленинского Мавзолея через сад проходит очередь, выстраивающаяся от Боровицких ворот до Красной площади. Как видим, много вместили эти аллеи, лужайки!

Александровский сад не столько история, сколько живая жизнь. Цветы - ярче древних красновинных стен. Прошлое не исчезло - оно присутствует в действительности, как и быстротекущая современность. У подножия Кремля особенно ощущаешь, что время - сплав неразрывного триединства, состоящего из прошлого, настоящего и будущего.

Если бы нам довелось переместиться в пору, когда Юрий Долгорукий спорил с Кучковичами, то мы ни за что бы не поверили, что стоим в Москве там, где находится теперь знаменитый сад. В чистейших водах Неглинной, устланной золотым песком, отражались сосны, росшие на правом берегу - на высоком холме. Тишину нарушали только птичий гомон да редкий конский топот. Картина другая! Крепость утопает в садах - они в самом Кремле, и вне его стен, и даже за Москвой-рекой, где тянется бесконечный Государев сад. При Борисе Годунове существовали «висячие сады» на дворцовой крыше, с водометами - фонтанами - и бассейнами; три каменные плотины образовали три водоема-пруда, в них, как в зеркало, смотрятся белокаменные кремлевские стены; Москва-река чуть ли не вплотную подходит к Боровицким воротам, в нее с шумом стекают струи полноводной Неглинки. И это все на месте нынешнего сада!

К Троицким воротам ведет каменный мост, едва ли не первый каменный мост в Москве. Был он здесь издавна, еще при Дмитрии Донском, каменный же сложили в 1516 году, перекинув его от Троицкой башни к Кутафьей, стоявшей за пределами крепости. От Кутафьей башни мост вел на остров-крепость, прочный и долговременный, мост этот строители возводили так же, как некогда в Риме сооружения над землею - акведуки: над каждой аркой - четыре-пять скрытых сводов. Ученые пришли к убеждению, что внутренние арки и пустотелые камеры в мосту служили для проветривания. Средневековые строители понимали, что снежны и морозны московские зимы и обильны водами вёсны. С башнями мост соединялся деревянными настилами - в случае опасности их можно было убрать.

Пруды назывались Верхними, Средними и Нижними. Гости ходили на Нижний пруд любоваться плавающими там белоснежными лебедями. Для их содержания был