Шрифт:
Закладка:
Так ты, да? Хорошо.
Даниил Северцев.
«Введите дату рождения в формате ДД/ММ/ГГГГ».
Да и пожалуйста. 04.11.1998.
Крутящееся колесико, как обычно. Символ ожидания загрузки как штурвал невидимого корабля.
«Запрос некорректен. Данный человек умер. Смерть в результате ДТП 16.08.2018».
Надо же, какая умная база данных. Только что за польза от эдакой ерунды?
«Введите имя и фамилию».
Ок. Игорь Машеров. 17.10.1998. Что скажешь?
«Информация недоступна по этическим причинам».
Понятненько, прога крута как вареные яйца. Смысл в ней только какой?
«Если вы хотите получать уведомления, зайдите в настройки».
Всю жизнь мечтал. Ладно, надо разобраться до конца. Настройки. Уведомления. Интересное кино!
– массовые катастрофы
– местные насильственные смерти
– друзья и знакомые (все причины)
– близкие родственники (все причины)
Возле каждого пункта квадраты – хочешь поставь галочку, хочешь – нет. Привычная тема, сейчас везде так. Имитация выбора.
Игорь ткнул все четыре квадрата. По-прежнему ничего толком не ясно, но программа чем-то притягивала. В основном, обстоятельствами появления. Это типа оракул: кто, когда и от чего? Или же новейшая эмчеэсовская фишка для оповещения о смертях и катастрофах? Просто база данных?
Поверх программы всплыло окно переписки с Викой и на ближайший час Игорь позабыл обо всем. Вика – это… Даже не сказать точно, кто она для него. Вся жизнь. Весь смысл происходящего, как оно и бывает не только в девятнадцать, но и гораздо позже.
С работы пришла мать, заглянула, пошла греметь посудой на кухне. Позже подошел отец. Ровно зажурчал телевизор за стеной, пару раз кто-то звонил на отцовский мобильник. Обычная размеренная картина вечера дома, где все хорошо.
Программа напомнила о себе ночью. Игорь проснулся от света экрана валявшейся на тумбочке трубки, потом от странного щелчка – видимо, так настроен звук уведомления, он и не посмотрел в опции.
«Через час ДТП на перекрестке улиц Свободы и Панфилова. Двое погибших, девушка 18 лет и мужчина 51 года».
Игорь тупо глянул на полоску уведомлений, где часы: три шестнадцать. Дичь какая-то… Отключил телефон и снова провалился в сон. Завтра ко второй паре, не проспать бы.
С утра программа исправно сообщила о смерти неведомой бабульки 82 лет на Некрасова (толкнет сосед, упадет и умрет), разбившемся мотоциклисте (17 лет, превышение скорости) и пьяной драке (28 лет, мужчина, ударят бутылкой по голове).
Все в будущем времени: через час, два, не больше.
Пока Игорь ехал в автобусе в университет, ему пришло в голову полистать местную ленту новостей. Да, ночная авария на перекрестке Свободы и Панфилова – в топе. Двое погибших. Подробности выясняются. Будем держать в курсе событий.
В этот момент ему стало страшно. Даже Викино сообщение осталось непрочитанным. Игоря колотила дрожь, словно он внезапно замерз – выглянул из дома в шортах, а за дверью минус тридцать и метель. Он чувствовал, как немеют щеки, уши щиплет холодом, отнимаются кончики пальцев.
Он не помнил, как вышел из автобуса – хорошо хоть, что на своей остановке. Ему было холодно и страшно, он понял, что в руки ему попала не просто чья-то глупая шутка или база данных, а ключ к чужим тайнам, из которых смерть – важнейшая.
Первой мыслью было стереть программу к чертям и забыть о ней навсегда. Он уже протянул руку к трубке, как она сообщила об убийстве. «Бытовая ссора, ножевое ранение. Женщина, 37 лет, улица Академика Басова. Через час».
Позвонить в полицию? Скажут, псих. Потом еще и статью за ложный вызов – только так.
Сложившаяся за двадцать лет картина мира резко накренилась. Словно гвоздь, на котором все держалось, слегка вылез из стены. Посоветоваться? Да с кем… Все решат, что переучился, вот и глючит. Был бы жив Данька… А вот, кстати, не попробовать ли.
Абонент был в сети восемнадцать часов назад.
– Данила, если ты меня читаешь, что мне делать? Прога сообщает о смертях, кого предупредить, посоветуй!!!
Молодец. Написал покойнику и ждешь ответ? Да, на самом деле лечиться, это любой скажет.
Игорь поднял голову и понял, что сидит за столиком в кафе своего корпуса. Когда зашел – неведомо. Тем более непонятно, когда успел купить чай и пирожное. Неладное что-то с головой. Ко второй паре он безнадежно опоздал, да и не важно это. В пластике стола отражались лампы над головой. Казалось, что мир вокруг весь сияет мертвым диодным светом. «Холодный белый» – так, кажется, пишут на упаковках лампочек.
Телефон зазвонил. Вика. Ну да, девять непрочитанных – это повод поругаться, но и говорить с ней он не в состоянии. Отключил звук и тупо смотрел на экран.
– я не знаю бро делай как знаешь сложная тема не подскажу не могу прости
Окно мессенджера. Данила. Черт знает что. Вика устала и отключилась.
Кто-то проходил мимо. Кажется, здоровался. Игорь машинально отвечал, но спроси его – с кем говорил, – пожмет плечами. С кем-то. Надо бы применить свои неожиданные знания. Предотвратить чужие смерти – ведь он знает о них заранее!
Проходившая мимо однокурсница шарахнулась в сторону: Машеров спятил, похоже. Стоит, уперся руками в стол, глядит в выключенную трубку и орет что-то. Она фыркнула и пошла дальше: Игорь никогда ей не нравился. Слишком простой и… скучный.
– Алло, полиция? Добрый день. Да зачем мне представляться?! Запишите: улица Ба-со-ва. Да-да, академика Басова. Готовится убийство женщины, тридцать семь… Да не знаю я, какой дом. Езжайте, проверьте! Это серьезно, я не… Вашу ж мать.
Игорь бросил телефон на столик, едва не сбив чай. Бросили трубку. А когда произойдет, начнут искать – но не убийцу, а его, дурака. Откуда знал, да почему… Не надо было звонить.
Снова Вика. Черт, она психанет, но никаких сил с ней сейчас говорить нет.
Ох, а вот кстати… Или не стоит? Нет. Надо.
Виктория Ванштейн. Да. 04.07.1999. Ок.
«Смерть от естественных причин, 31.08.2081».
Круто… Но хотя бы за нее можно быть спокойным. Впереди уйма времени.
Игорь быстро допил остывший чай, бросил в сумку мобильник и побежал к выходу из кафе. Однокурсница, уже поделившаяся с подружками подробностями внезапного безумия, проводила его тяжелым взглядом в спину.
Улица Басова тянулась от кольца, памятника генералу Артюхову, влево. И оказалась неожиданно длинной – Игорь и бывал-то здесь всего раз пять, давненько, чтобы запомнить: двенадцать остановок. Плюс конечная. Он ехал и ехал, глядя в окно на дома – то серые, еще советские, то посвежее – кирпичные, с фигурными балконами, цветным остеклением,
