— Именно, — сказал я.

Внутри был запечатанный конверт и большая бархатная коробочка.

Я, не торопясь, открыл письмо, и заглянул в него. Внутри было красивым почерком написано.

«Деньги получила. Нужна будет помощь с синагогой и раввином — обращайся. С уважением графиня Голдсмит».

Я не удержался и заржал, поймав недоумённый взгляд Анны. Она подошла ко мне, демонстративно встав так, чтобы я даже подумать не мог, что она заглядывает в сейф, и поставила мне чашечку с кофе.

— Спасибо, — я отхлебнул, и также, не вынимая из сейфа, открыл коробку.

Кольцо было еще краше, чем на фотографии. Из-за плеча у меня падал солнечный свет, красиво играя на идеальных гранях. Японцы постарались отлично. Пятьдесят тысяч рублей, заплаченные за работу, уже не казались мне такой большой суммой.

Я аккуратно закрыл коробочку, и поманил Анну к себе.

— Иди сюда!

Она всё ещё пыталась изображать недовольство, но по глазам я видел, что ей чертовски интересно. Я протянул руку, она аккуратно вложила свои пальчики. И затем я подтащил ее к себе.

— Закрой глаза!

Как пушинку подхватил её и усадил к себе на колени, достал коробочку, вынул кольцо, и бесцеремонно одел его на безымянный палец девушки.

Анна ойкнула, и открыла глаза.

— Какое красивое! — сразу вырвалось у неё.

— Поздравляю! Ты теперь официально моя невеста, — хмыкнул я, чем заслужил недоумённый взгляд у Анны.

— Всё совсем не так нужно было сделать! Ты должен был спросить у меня!

— Спросить у тебя что? — удивился я.

— Согласна ли я стать твоей женой.

И тут меня что-то в мозгу переклинило.

— Я должен был спросить у тебя — согласна ли ты быть моей женой?! — медленно проговорил я.

— Ну да, — она посмотрела на меня как-то странно.

— То есть, может быть вариант, что ты не согласна?! — также недоуменно спросил я.

Анна открыла рот, закрыла, снова открыла. По забегавшим в её глазах бесенятам было видно, что она перебирает разные варианты ответа. Но, в конце концов, разглядывая моё лицо, она улыбнулась и сказала.

— Конечно, нет никаких вариантов.

Я пожал плечами.

— Тогда... к чему это нужно было делать?

Анна снова закатила глаза.

— Саша, такая традиция! Ты что, не понимаешь?

— Дурацкая традиция, — хмыкнул я.

Анна посмотрела на меня. Похоже, она собиралась обидеться. А потом, через некоторое время, засмеялась счастливым смехом, обхватила меня за шею, и прижалась ко мне.

— Галактионов, мне иногда кажется, что ты из дикого леса, а не из цивилизованной Европы, к нам приехал! К тому же, что ты не с детства рождённый аристократ, а какой-то мужлан, что выдаёт себя за аристо.

Хорошо, что Анна не видела мои глаза. Её интуиция, как всегда, была великолепна. Я аккуратно отстранил её, и сказал с беспокойством.

— Вот ты мне сейчас сказала про вашу дурацкую традицию, и теперь я буду нервничать. Раз уж это для тебя так важно, то скажу. Анна Голдсмит, ты согласна выйти за меня замуж?

— Да, дурачок, да!!! — снова счастливо засмеялась Аня, и припала ко мне губами в крепком поцелуе.

Примерно через две минуты меня посетила очередная тревожная мысль. Я осторожно прервал этот прекрасный поцелуй и серьёзно посмотрел на Анну.

— В синагогу не пойду, даже не проси!

Чем вызвал очередной приступ счастливого смеха моей будущей жены.

— Саша! — на кухню ворвался Волк.

— Что такое?

— К нам летит авиация!

— Кто на этот раз? Снова замазанные ЧВК-шники?

— Да нет. Идентификаторы Доброхотова, что странно, — сказал Волк.

— Действительно странно. Он решил похерить право вето — пойти против нас и против двенадцати Родов Империи? — нахмурился я. — Что ж, тогда он сам себе злобный Буратино!

Имперская Канцелярия

Кабинет Канцлера

г. Петербург

— Что такое? — канцлер Румянцев недовольно поднял голову.

Редко кто позволял себе заходить в его кабинет без стука. А раз такое случилось, значит действительно что-то важное.

— В Императорском Дворце посторонние.

— Что-о-о?! — протянул Румянцев. — Как так? Кто позволил?! Где тут... — Румянцев осёкся.

Он, по привычке, хотел спросить, где его племянник. Потом вспомнил, что его не было уже около недели. Он растворился, будто его никогда и не было. Самое удивительное, что никто не требовал выкупа. Румянцев подозревал в его похищении как силовые службы враждебных государств, так и некоторых недоброжелателей внутри Империи. Но все молчали, как рыбы об лёд. Младший Румянцев просто пропал. И да, именно Имперская Канцелярия с его силовым крылом была ответственна за охрану императорского дворца, что являлся одним из самых защищённых объектов в мире.

— Кто это сделал?! Что с охраной?

— Охрана нейтрализована. Защитные системы сняты. В данный момент чужаки уже находятся в покоях Императрицы.

— Всех под ружье! Сгною на каторге! Расстреляю! Кто эти сволочи?!

В последнее время нервы у Румянцева часто шалили. Никогда в жизни он не позволял себе так нервничать, отличаясь всегда здравым смыслом и холодной логикой, что помогло ему продвинуться так далеко. Но сейчас он был в бешенстве. Императрица была полностью под его контролем, и кто бы сейчас ни был у нее в покоях, это явно могло навредить его делу.

— Ваше высокопревосходительство! Мы можем ошибаться. На камерах всё видно нечетко. Но один из охранников полностью уверен, что видел «инквизиторов».

— Что-о-о?! — снова начал бледнеть, а затем краснеть Румянцев. — Что за бред?! Последний инквизитор сдох двадцать лет назад!

Его помощник недоуменно развёл руками, а Румянцева посетила страшная догадка.

Глава 12

У меня в ухе ожил передатчик. Дежурный гвардеец на чердаке усадьбы в Центре Управления вышел на связь.

— Командир, вас вызывают.

— Ну, соединяй.

— Внимание! Это гвардия герцога Доброхотова! Просим разрешение на посадку. Вертолёты не вооружены, люди на борту тоже. У нас подарок для барона Галактионова.

Я повернулся к Волку, который напряженно вглядывался в планшет, куда ему передавали данные напрямую с радара.

— Реально не вооружены?

— Да, “Акулы” зависли в воздухе вне зоны поражения нашего “Гласа Иерихона”. Кажется, уважают. И, похоже, они были просто сопровождением, потому что два