Шрифт:
Закладка:
Повинуясь инстинкту, ошалевший от мощи, я послал в ноги яд и потребовал от них силы. Запрыгнул на полку в трех футах надо мной, а затем еще на одну, и еще. Я швырял себя вверх: шесть, десять, пятнадцать футов.
Я кинулся навстречу Валии, подхватил ее в полете. Мы врезались в стену и заскользили вниз в облаке ледяных брызг. Валия крепко держалась за меня.
А потом мы повалились на черный лед.
Свет померк. Я перевернулся на живот, накрыв собой Валию, и в спину мне кузнечным молотом врезался прилетевший с самого верху ледяной блок.
Врезался и разлетелся вдребезги.
Отрава бурлила во мне, а сверху все падали обломки. Я дрожал, но Морок второй раз за последние десять секунд спасал меня от смерти. Лютое янтарное пламя моих глаз отражалось в серебряных радужках Валии. По коже и мышцам медленно разливалась боль. Я вдохнул обжигающе холодный воздух, откатился и лег на спину, ожидая, что боль и увечья окажутся сильнее магии.
Этого не случилось. Еще один вдох – и колышущийся голубой свет вошел в меня. Успокаивающий, мягкий. Друг и союзник.
Я попытался встать и рухнул лицом в лед. О духи, мне не хватало сил и руку поднять. Под кожей раскинулась сеть новых черных прожилок. Тело сделалось деревянным. По нему волнами гуляла боль. Я не мог даже застонать.
Сильпур поднялся, бросил на меня оценивающий взгляд.
– Невероятно. Ты должен был разбиться, как вон тот тип.
Скотина, на Валию и не посмотрел.
Я сосредоточился на шее. Мышцы отчаянно сигналили о том, что я загнал их донельзя, но мне таки удалось медленно повернуться. Рядом со свившейся кольцами веревкой лежали раздавленные человеческие останки. От удара об лед лопнула кожа и наружу вытекла черная жижа. Конечно, в таком холоде вонь не ощущалась, но гниль не спутаешь ни с чем. Чертовски трудно было сосредоточиться, в голове стояло сплошное зарево Морока, но я определенно узнал гнилые потроха.
Один мой заклятый приятель любил менять людей подобным образом.
Гребаный лоскутный колдун.
Саравор.
Я не скоро набрался сил для того, чтобы хотя бы сесть. Башка гудела, будто в нее засунули пожарный колокол, а тело ныло как после сумасшедшего пятидесятимильного забега. Яд Морока много давал, но и забирал изрядно.
Слабыми почерневшими руками я чуть оттолкнулся ото льда. Сильпур копался в трупе. Валия не могла отойти от шока: охватила себя руками, дрожала и качалась, по щекам сбегали слезы, похожие на капельки ртути. Быть пойманной в воздухе на полпути к смерти, грохнуться наземь и пережить ледяной обвал – не самое приятное приключение.
Некоторое время я сидел и глазел на нее. Наконец, стиснув волю в кулак, выдавил:
– Э-э, где болит?
– Везде, – хрипло выдохнула Валия.
Так, нужно собраться. К черту боль. Соображай, Галхэрроу!
– Точнее! Ты ведь должна идти дальше. Надо спасти Амайру. Скажи, где болит. Посмотрим, что там.
Да, так лучше – сначала дело, сопли потом. Я видывал всякие передряги и попавших в них бедолаг. Все просто: сперва разбираешься с открытыми ранами, затем с переломами. Будем надеяться, этим у нас и ограничится.
– По мне будто полк кавалерии проехал, – кривясь, прошептала Валия. – С плечом что-то не так.
– Проверю, есть ли переломы. Нужно тебя ощупать.
– Щупай. А ты сам как выжил? Я думала, тебе конец.
– Шесть лет отравы Морока, – важно сообщил я.
Святые духи, знать бы еще, как эта чертова отрава действует!
– У тебя глаза так горят…
Я пару раз щелкнул пальцами перед носом Валии и сказал:
– Не засыпай. Разговаривай. Не поддавайся боли. Если станет слишком больно, тут же скажи. Подумай об Амайре. Мы не знаем, сколько еще придется ее искать.
Я начал с головы, перешел на шею. Нормально, А вот левое плечо, похоже, повреждено.
– Сильно болит?
Валия закусила губу, кивнула. Я пощупал снова. Да, вывих.
– У тебя выбито плечо. Могу вправить, но это больно. Даже очень.
Я продолжил ощупывать. Похоже, и бедра были не совсем в порядке. Наверное, я слишком резко развернул Валию при падении.
А Сильпур все торчал подле тела и веревки. Увы, лед предал не только нас. Стоило попросить Сильпура подержать Валию, но лучше бы он ее не касался.
– Ты мне доверяешь? – спросил я.
– Всегда доверяла. А ты раньше делал такое?
– Не раз. Подобное часто случается с рекрутами на тренировках. Будет больно, но совсем недолго, а потом быстро станет легче. Постарайся лежать неподвижно.
Конечно, я не хирург, но много раз имел дело с последствиями стычек. Лишь бы хватило силы и точности. Я всунул ступню под спину Валии – для фиксации, затем, постепенно увеличивая силу, потянул за предплечье. Валия напряглась, зажмурилась, стиснула правую руку в кулак, ударила по льду. Медленно, медленно… под моей ладонью скользнуло – кость встала на место. Валия охнула и открыла глаза.
М-да, не такие уж они и нечеловеческие. В них хорошо видна боль.
Я ощутил себя тем еще ублюдком. Ладно, не в первый и не в последний раз. Осторожно ощупал плечо. Похоже, кости выправились.
– Получилось, – заверил я Валию и попытался улыбнуться.
Валия попробовала напрячь и согнуть руку, пошевелить пальцами. Все работало. Замечательно. И на мне ни следа – если не считать, конечно, желтого огня в глазах. Я оглядел валяющиеся вокруг осколки льда, прикинул их общий вес. С добрую лошадь. А я выжил под ними. И при падении выжил тоже.
Голубоватое сияние обволакивало, согревало, словно жар камина. Да, Первый без труда одолел меня, но мы тогда находились в Валенграде, далеко от объятий Морока. А здешние места были сродни Мороку и давали силу. Мощь, раздробившая здешнюю ледяную равнину, имела ту же природу, что и расколотое небо Границы. Ту же, что яд во мне.
Валия понемногу приходила в себя. Я помог ей сесть у стены и, наконец, толком осмотрелся. Мы были на краю огромной ледяной пещеры с высоким потолком. Поддерживали потолок колонны, слишком прямоугольные, чтобы считать их созданными природой. Почему-то при взгляде на эти колонны появлялось ощущение неимоверной древности. Продолжение пещеры терялось далеко впереди, в густеющем синем сумраке. Я подковылял к Сильпуру. Странно, но старая рана от копья в ноге вдруг напомнила о себе. Полтонны льда ничего не сделали, а тут я всерьез захромал.
– Мне доводилось приканчивать таких, – сообщил Сильпур, указывая на изломанный труп.
Буро-черные попорченные кишки, язвы на внутренностях. Хорошо хоть из-за холода не чувствовалась вонь. Уж я-то этот запах знал.
– Штопаный, – определил я. – Очередной раб Саравора. Ты ведь знаешь о нем? Получил от меня досье?
