Шрифт:
Закладка:
– Закрой глаза и ничего не слушай, – проорал я на ухо Валии.
Но мой голос потерялся за визгом птиц и ревом ветра.
Наконец, пришел шепот – тихий, шипящий, но, несмотря на ураган, очень ясный. Он ронял в душу темные, страшные слова – о тайнах, не раскрываемых никому, о тех воспоминаниях, что всеми силами стараешься изгнать.
Валия вцепилась в меня, зажмурилась. Правильно.
Заревело громче, кольцо тьмы сжалось, и я увидел их в темноте: серые тени с удлиненными ногами и руками, раздутыми головами и светящимися шарами, которые тени держали в ладонях у сердца. Высокие мертвецы двигались в потоке магии и пытались ступить на каменный круг. Двигались медленно, будто вслепую, но знали, где мы. Они управляли шепотом мертвых, отзвуками того мира, откуда приходит за нами зло.
– Ты предал их…
Шепот вгрызался в рассудок. Я скрипнул зубами.
– Мы все сдохли за твой гребаный чин, – прошептал старый товарищ.
– Ты же погубил ее. Не кто-нибудь, а ты. Оставил и погубил.
– Ты никогда не смог бы остановить лоскутного колдуна.
Я прижался лицом к волосам Валии. Гребаные мертвецы. Нет такого уголка души и стыдной, темной памяти, куда бы они не залезли. Они знают о нас больше, чем мы сами.
Командир наемников не выдержал. Я хотел схватить его, но не успел. Он кинулся в черное небытие. Как только командир шагнул с платформы, Высокие мертвецы слетелись к нему. Потом он исчез, а мертвецы – медленные, целеустремленные – вернулись на прежние места. Вокруг взвыла магия.
– Даван, не выходи туда! Даван! – отчаянно закричала Валия.
Она захлебывалась слезами, задыхалась, но крепко держалась за меня.
– Даван, останься со мной! Даван!
– Не обращай внимания! – прорычал я. – Это наваждение. Не думай о нем!
Ногти Валии впились мне в шею. Уткнувшись лицом в мое плечо, она навзрыд рыдала по своему мужу. Крики полнились болью, словно ее резали по живому. Мне же мертвецы шептали о том, что я предавал, не держал обещаний, позволил сгореть Эзабет, не спас Ненн и вообще никого не смог спасти. Мол, я виноват и в скорби, и в крови, и в том, что мертвые дети глядят из тьмы пустыми бездушными глазами. Вечно пьяная лживая скотина, которой не хватает силы и мужества…
А Сильпур стоял спокойно, будто смертный ужас был всего лишь легким теплым ветерком. Он удерживал ошалевшего мула, весящего, наверное, раз в пять больше его самого, и даже казался довольным. Чернота плотнела, придвигалась ближе, шепотки назойливей лезли в самую глубину, вытаскивали липкие кошмары, у меня потели ладони и ползли мурашки по спине.
Невыносимо. Тяжело и жутко. Я – ничтожество, никчемное существо. Все бесполезно.
А потом это закончилось, и мы появились совсем в другом месте.
Тишина.
Мороз врезался в меня ошалевшим быком. Зубы лязгнули сами собой. Дыхание перехватило. Бедное изможденное сердце зашлось, дико затрепыхалось. Если бы я не был разгорячен лютой жутью Высоких мертвецов, то мог бы тут и кончиться от шока.
– Д-д-духи, – простучала зубами Валия, оторвавшись от моего плеча.
Не отпуская ее, я обозрел окрестности. Оказалось, мы вынырнули из темноты в ледяные руины. Когда-то в принесенном вороном кошмаре я видел эти края. Но там линия горизонта была ровной и во все стороны под голубым небом простиралась безликая равнина, покрытая гладким белым льдом, – суровое место силы. Здесь же, за границей каменной платформы, царил хаос. Изломанные ледяные плиты лезли друг на друга, скалились кривыми разломами, повсюду торчали острые сераки. В воздухе, будто невесомые, плавали огромные глыбы льда. Все было разбито и разворочено. Все было не так.
Но ничто не имело значения. Кроме холода.
Сильпур вздрогнул, но невозмутимости не потерял. Из тюка, закрепленного на спине ревущего, бьющего копытом мула, он преспокойно вытащил тяжелые тулупы из оленьих шкур, швырнул их нам. Я надел свой со всей скоростью, какую смогло выдать дрожащее, онемевшее тело. Затем в другой тулуп завернул Валию.
– Руки в рукава, – надевая ей на голову капюшон, приказал я.
Мне еще не доводилось бывать на таком морозе. Пар не просто вырывался изо рта, он тут же оседал инеем на губах. Да если бы кто рассказал про это, я бы не поверил.
– Ты – Галхэрроу? – бросая мне толстые варежки, осведомился Сильпур.
Он смотрел слишком пристально, словно юнец в предвкушении первой интрижки.
– Мы уже встречались, – выдавил я, стуча зубами, – и не раз.
Сильпур будто не услышал. И глазом зеленым не моргнул. Я не слишком часто виделся с ним раньше, но крепко зарубил на носу три вещи. Во-первых, его безразличие и рассеянность – кажущиеся. Он слушает. И следит за всем вокруг. Второе: за ним самим нужно внимательно следить. И, наконец, третье: ни в коем разе нельзя поворачиваться к нему спиной. Если бы Воронья лапа решил, что я стал бесполезным, то послал бы за мной именно Сильпура.
– Кто это?
– Зима, – ответил я.
Ублюдку незачем было знать настоящее имя Валии.
– Не женщина, вон то, – он указал на лежащее неподалеку тело, вернее, на месиво из мерзлых кишок, костей и кожи, недавно бывшее человеком.
Или не совсем человеком.
– Не знаю.
– Капитан Василов? – предположил Сильпур. – Он всегда был слабаком. Мог выйти из круга.
Толстый тулуп согрел тело и голову, но пальцы промерзали насквозь даже в варежках. Было больно дышать. На каменном круге под нами лежала корка прозрачного льда. И птицы в узоре были другими.
Я присмотрелся к обрывку кожи на месиве. Светлая. А Василов – фраканец.
– Это не Василов.
Сильпур пожал плечами. Наверное, он плохо помнил Василова. Какое, однако, было у Сильпура молодое, даже мальчишечье лицо. Он бы сводил с ума девчонок, если бы не большие, неподвижные, совсем не моргающие глаза. И то, что можно в них увидеть, вряд ли кому-то понравилось бы.
– Здесь полдень, – объявила Валия.
Интересно, проскочили мы вперед по дням или отстали. Когда путешествуешь через смерть, время течет иначе.
– Пора, – сказал Сильпур.
Между торосами завывал ветер. Изувеченное, страшное место силы. Ледяную равнину атаковали магией, и законы обычного мира перестали действовать на ней. Огромные осколки льда непонятным образом висели в воздухе. Валия посмотрела на них, покачала головой и присела подле смерзшихся останков.
– Это случилось потому, что он покинул круг?
– Думаю, да, – подтвердил я. – Вот почему босс не слишком часто посылает нас сквозь Сумеречные врата.
Сильпур спокойно тронулся в путь. Видимо, кое-кого Воронья лапа посылал чаще остальных. Конечно, среди капитанов «Черных крыльев» не сыщешь нормальных людей, но этот был страннее всех.
