– Я… – замялся Фрино. – Я хотел отдать его тебе. Этот человек был приятен мне и… ты же сам знаешь, как я отношусь к похоронам. Может, ты заберешь его душу в какое-нибудь хорошее место? Такое, какое бы сошло для него за рай… Или, может, поможешь ему? Подтасуешь карты в круге перерождений? Ты ведь заведуешь душами… знаю, с моей стороны наглость простить такое… но для меня это важно...

– Наивный щенок, – было ему ответом. – Глупый щенок. Что мне за это будет?

– Я мог бы тебе что-нибудь отдать, если бы у меня что-нибудь было, – потупился Фрино. – Скажи, что тебе нужно?…

– То, чего у тебя пока нет, но однажды обязательно появится. Твоего первенца.

– Вряд ли у меня будут дети, – покачал головой Фрино. – А если и будут – я не соглашусь на такую сделку. Я не хочу опустить до уровня своего отца.

– О нет, Фрино Сентро, у тебя будут дети, – глухо засмеялось божество. – Прекрасные дети. И я хочу одного – первого, особенного ребенка. Он будет весьма и весьма необычен… и я не хочу чтобы ты спустил его необычность в трубу. Хочу приложить руку к его воспитанию… и хочу чтобы он кое-что для меня сделал...

– Ч... что? – удивился Фрино. – Чем же он будет так необычен?

Пусть Орним и знал все, но знаниями своими делиться никогда не торопился. Пожалуй из его уст это было первое предсказание, которое Фрино услышал в своей жизни. И оно стало неприятной неожиданностью.

Фрино всегда говорил себе, что детей он не хочет. Не хочет, потому что ребенку придется жить в таком же жестоком, грязном мире, в каком жил он. Фрино слишком хорошо понимал, что, возможно, ему придется вести себя со своим собственным сыном так же, как отец вел себя с ним. Заставлять убивать, пытать, подставлять и мучить. Потому что иначе на Орне нельзя. Иначе на Орне не выжить. Тут либо ты, либо тебя. И как бы Фрино не кричал о том, что сбежит с острова… он понимал, что вряд ли остров его отпустит.

– Не расстраивайся так, – ответил Орним, явно прочтя все его эмоции. – Я даже не буду забирать его у тебя, этого ребенка. Обещаю. Лишь разреши мне играть с ним. Тебе же со мной нравится, щенок. Тебе же нравятся наши беседы. Ты находишь в них отдушину, потому что я – тот, кого ты не сможешь убить даже по наущению отца. А еще я вижу твою душу и не даю тебе врать. Твой ребенок… разве ему не понадобится такой могущественный покровитель, как я?

– Что ты с ним сделаешь? – спросил Фрино, сомневаясь.

– Самую малость. Всего-то сделаю так, чтобы он родился магом – как и ты. Отец еще не раскрывал тебе тайну, почему каждый новый Сентро рождается с силой? Знаешь ли ты, почему аристократические роды Орны всегда порождают магов, хотя магия не передается по наследству?

– Не рассказывал, – потупился Фрино. – Но я знаю. Случайно узнал…

– Тогда ты знаешь, что я могу это контролировать, – ответил Орним. – Я управляю душами. И я могу подобрать такую душу, чтобы она сразу была едина с телом. Но я не могу сделать душу сильнее тела. Тело твоего сына будет подходить для очень красивой магии – особой магии этого мира, Вейданы. И если он родится с непригодной душой… как думаешь, насколько это будет упущением?

– Это не похоже на сделку, – нахмурился Фрино. – В чем ты дуришь меня, старый пес?

– И так мы разговариваем с божеством, – пожурил его Орним. – Я не для тебя стараюсь. Просто он сможет сделать то, чего я не могу. Одно желание. И за это я отправлю душу твоего друга действительно в хорошее место. Так что скажешь?

– Поклянись, что не причинишь ему вреда, – попросил Фрино, решившись.

– Клянусь, – охотно гавкнул Орним. – И сердцем, и телом, и духом своим клянусь самой страшной клятвой, какую только может принести такое существо, как я.

– Тогда по рукам, – ответил Фрино, вставая. – А теперь мне пора. Ты не увидишь меня теперь долго…

– Я знаю.

– Я еду в академию Альянса…

– И это я тоже знаю.

– Скажи, – с надеждой попросил Фрино. – Что ты еще знаешь?

– Много чего. Но не надейся, что я еще что-нибудь тебе скажу. Так будет слишком скучно. Это все равно что смотреть пьесу, заранее зная финал. Я и так сказал тебе слишком много, щенок. Но это было ради дела.

– Хорошо, – не стал спорить Фрино, а потом поклонился низко, в пояс, своему невидимому собеседнику. – Спасибо за беседу. И прости, что потревожил твой покой. Я могу идти?

– Да, – хрустнув чем-то в темноте, сказал Орним. – И будь хорошим мальчиком, отпусти ты этого доходягу. Он и так весь трясется и я, кажется, даже чую запах мочи. Он будет молчать. А если не будет – его подберу я.

Фрино разогнулся и начал пятиться в темноте к выходу. Спустился по широким ступенькам, осторожно дошел до двери. Орним еще раз хрустнул, а потом зачавкал и парень с отвращением понял, ЧТО именно он ест. Его затошнило от этой мысли. Он поспешил просочиться сквозь дверь, из-за которой донесся особо отвратительный булькающий звук.

И Фрино не выдержал – его все же вывернуло наизнанку выпитым у Ирона дома вином. Вывернуло скорее не от отвращения даже – и более отвратительные вещи он видел в своей жизни – а от накопившихся переживаний и духоты,, от ненавистного аромата крови и запаха плесени, что здесь витал.

– Г-г-господин, с вами все в-в-в порядке? – заикаясь, спросил Шед.

– О себе бы поволновался, – рыкнул на него Фрино, утерев рот платком и распрямившись. – Пойдем отсюда. Нечего нам тут больше делать…

Глава двадцать четыре, в которой Эйнар грязно ругается

Тирин поджидал на углу дома. Изнервничался весь, вспотел похлеще Эйнара, и, увидев его в компании притихшего Рикки, сразу же заворчал:

– Что б тебя морские духи утащили, си-лор, что еще за выделывания? Только не говори, что продул?