— Всё в порядке, Яр… — шмыгнула я носом и быстро смахнула слёзы. — Ты рядом, а остальное не важно.

Он всматривался в меня прищуренным взглядом. Секунду, вторую, третью… А затем морщинка между его бровей начала разглаживаться, а глаза засветились светом понимания и облегчения.

— Ты… Злата… — надтреснуто выдохнул он и, сильнее прижав к себе, впился в мои губы.

Да, я выбрала, Яр… Выбрала тебя. Потому что я твой котёнок. Твой.

И, вдруг, всё стало правильно. Нормально. Так, как нужно. И плевать на то, кто и что будет думать о нас. Плевать на то, что жизнь с ним не будет лёгкой. Я нужна ему, а он… он нужен мне.

Я обхватила его за шею, пальцами зарываясь в мягкие волосы на затылке и сильнее прижалась к его груди. Я сама углубила поцелуй, чувствуя, как от этого объятия Яра усилились. Залезть под кожу, растворится в нём… Зазвучать особенной мелодией в каждом его нерве…

Вот она! Я снова её слышу!

Я оторвалась от губ Яра и, под его лёгкое, затуманенное недоумение, выбралась из объятий, спеша к синтезатору. Пальцы вновь покалывало от нетерпения.

— Котёнок? — усмехнулся мне в спину Яр.

— Прости, но я должна её сыграть, — усевшись, дрожащим голосом проговорила я. — Послушай, пожалуйста?

— С удовольствием, Злата.

С лёгкой улыбкой на губах, Яр занял диван, не отрывая от меня слегка прищуренных глаз, в которых блуждал интерес вперемешку с ещё не остывшим желанием и таким приятным сердцу жестом коснулся указательным пальцем верхней губы. Я тут же поняла, что кусаю свои.

Я не стала закрывать глаз, как всегда это делала, играя.

Я, не отрываясь, смотрела в тёмно-карий омут его глаз, погружаясь в него с головой. И с каждой новой нотой огонь его взгляда и мой собственный — в груди разгорались всё сильней, грозя сжечь меня дотла… И я безумно этого желала. Эти чувства… Эти ощущения… Их не передать словами, и я вкладывала их в мелодию.

Наша первая встреча… Первое прикосновение его губ к моей руке… Первое “дыши, котёнок”… Первый волнующий поцелуй… Горячие пальцы, скользящие по коже внутренней стороны моего бедра… Ошеломление от прикосновения там… Взрыв, уносящий за пределы вселенной… Наш первый секс… Его нежность, страсть, нетерпение… Признание, открывшее мне глаза на его чувства… Забота… Предоставление выбора… Ярость, вызванная сегодняшним происшествием… Сожаление, от несдержанного обещания… Негодование… Затопляющее облегчение от осознания, что я выбрала его…

В мелодии было всё.

И даже боль, промелькнувшая в его глазах от вида меня и Славы…

Пальцы подвели, обрывая мелодию и я спрятала в них лицо, силясь сдержать слёзы. Я не могу держать это в себе. Так неправильно. Мне необходимо быть честной.

— Прости меня, Яр… Пожалуйста, прости.

— Что? — я слышала, как он поднялся и быстро подошёл ко мне. — За что ты просишь прощения?

— За… за чувства… к другому…

— Малыш… — выдохнул он и сгрёб меня в объятья, поднимая со стульчика.

Он подхватил меня на руки и, пройдя к дивану, опустился на него, прижимая меня к груди. А я уже рыдала навзрыд, пальцами вцепившись в воротник его рубашки, пряча лицо в изгибе шеи. Боже! Мне ужасно не хочется, чтобы он меня возненавидел, но и быть честной с ним кажется очень важным, необходимым. Мне стыдно за чувства к Славе, но они есть. И я смогу с ними бороться, ведь чувства к Яру сильней. Он мой мужчина.

И мне больно, очень больно, если признанием я причинила боль ему.

— Я догадывался, Злата, — тихо сказал Яр, после долгого молчания, за время которого я усмирила свои рыдания до тихих всхлипов под действием его ладони, поглаживавшей мои волосы. — Я знал на что шёл, предоставляя тебе выбор… Злата, ты молодая и неискушенная. Ты целиком отдаёшься чувствам, что тобой владеют. Это нормально для твоего возраста. И это то, что я в тебе безумно люблю… А сегодня… Я видел, как он смотрел на тебя, и ты… Он спас тебя. Это в любом случае не могло пройти для тебя бесследно, соответственно и для меня. Я изначально был готов к тому, что скорее всего, ты не захочешь быть со мной. Девятнадцать лет разницы… Багаж недругов, моих ошибок, завистников, который ещё ни раз и не два заставят переживать твоё чистое сердце… Вполне естественно, что ты могла захотеть потянуться к лёгкости и простоте. Жить одним моментом. Я не виню тебя в этом, Злата. Ты незаслуженное чудо, появившееся в моей жизни… Ты мой свет. И ты… ты выбрала меня. Сама. Как я этого и хотел. Я не понимаю за что… До сих пор не понимаю правильно ли мы поступаем… Но я счастлив, котёнок. Очень. Вместе мы справимся с чем угодно. Правильно?

Он чуть отстранил меня и нежно вытер слёзы с мох щёк, заглядывая мне в глаза тёплым и чуть-чуть взволнованным взглядом, что словно делало его совсем молодым и неуверенным в себе. Я, как будто, увидела себя со стороны. Словно мы поменялись местами и настала моя очередь быть взрослой и рассудительной.

— Спасибо, что появился в моей жизни, — тихо шепнула я. — Я не сразу это поняла, но ты… Ты тот мужчина, о котором мечтает каждая девушка. О котором мечтала я. И я знаю, что не заслуживаю тебя, но… но сделаю всё, чтобы заслужить. Обещаю.

— Котёнок… это я тебя не заслуживаю, поверь мне на слово, — улыбнулся он, но я видела, как мои слова зажгли огонёк радости в его глазах и не только радости…

Я улыбнулась и коснулась ладонями его щёк. Их колючесть приятными иголочками мурашек пробежала прямо в сердце, словно бальзамом залечивая ранки нерешительности. Всё правильно и верно. Мне повезло встретить именно его.

— Яр…

— Злата…

Он снова поднялся со мной на руках и, не отрывая напряжённых глаз от моих, понёс к кровати. Аккуратно уложил и, не торопясь, снял с меня одежду, не переставая своим прямым взглядом разжигать костёр пламени, бушующий в моей груди и внизу живота. Боже! Я хотела его до скрипа зубов. До звона каждого натянутого, как струна нерва. Я хотела его всего! Целиком! Во мне. Под кожей. В сердце.

И в его движениях, в выражении лица, в любимых глазах, я читала ответное желание, которое было ничуть не меньше моего…

Он торопился раздеться сам, но в этом было столько плавности, грациозности и достоинства, что, залюбовавшись, я непроизвольно поддалась вперёд, опираясь на локти. Боже! Он нереально красив! Изыскан! И сексуален…

И он мой…

— Злата, — усмехнулся он, а