Через секунду, как я села и вновь схватила кружку с чаем дверь открылась, и Яр молниеносно прошёл ко мне, присев рядом на корточки. Он обхватил мою талию и уткнулся лбом в мои колени.

— Прости, котёнок. Прости, что из-за меня этот урод…

Я убрала кружку и запустила пальцы в волосы на его затылке, нежно поглаживая.

Не хочу, чтобы он страдал… Не из-за меня…

Но, чёрт, кому-то придётся страдать. Как раз из-за моих поступков. Из-за меня. Будь то Яр или Слава… Утешает то, что хуже всего придётся мне. И я заслуживаю страдания в той же степени, как не заслуживаю ни одного из них…

— Всё хорошо, Яр. Всё обошлось.

— Да. Я по гроб жизни буду обязан этому мальчишке.

— Что… — сглотнула я сухой ком в горле, — Что с Ряскиным? Зачем ты к нему ходил?

Он шумно выдохнул, обжигая дыханием кожу сквозь тонкий материл платья и поднялся, поворачиваясь ко мне спиной.

— Первой мыслью было желание задушить его. Но, — он усмехнулся и сел напротив в кресло, — пацан неплохо отделал ему физиономию, понизив степень его эго. Мне оставалось лишь серьёзно с ним поговорить. Я его уволил, Злата. Больше он тебе не угрожает.

— Спасибо, — выдохнула я и начала теребить подол своего платья. — Чем ему не угадил мой отец?

— Ему не угодил я, Злата. Как выяснилось из разговора — та фирма звукозаписи, которая была у него на примете и про которую он мне говорил не единожды, обещала ему неплохой куш за то, чтобы я выбрал именно её. Деньги, Злата, всему виной они. — Он тяжело вздохнул: — И моя недальновидность. Я просто не ожидал, что жадность толкнёт его на подобные меры. Прости, котёнок.

— Но… Он ведь прав в том, что контракт с моим папой вы заключаете из-за меня…

— И это не его дело. И ни чьё-либо ещё. Он не имел права к тебе прикасаться. Срывать свою злость на тебе.

— Да… Но я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы. Мне кажется… Мне кажется я не стою этого. Не стою возможных убытков твоей компании из-за контракта с моим папой… Может, лучше отказаться?

— Проблемы? Котёнок, пока проблемы преследуют лишь тебя. Из-за меня, — он скрипнул зубами и, поднявшись, сел рядом, согревая в своих ладонях мою кисть. — Я обещал, что сделаю всё возможное, чтобы ты не испытала что-либо подобное, но… Не сдержал обещание. Прости. Убытки? Никаких убытков. Отказаться? Вполне возможно, что это будет правильное решение, чтобы уберечь тебя. Не мою компанию. Не меня. Не кого-то ещё. Тебя. Но, пожалуй, настало время признаться. Я — эгоист, Злата. И поэтому сам отказаться от тебя уже не смогу, даже во благо тебе же. И за это тоже меня прости. Похоже, со мной лёгкой жизни, как это могло быть с парнем твоего возраста, у тебя не будет. Тебе нужно самой понять и решить нужно ли тебе это всё. Сможешь ли ты справится. — Он обхватил мою голову рукой и прижался губами к моим волосам, затем шепнув: — А я буду верить, что слова твоего спасителя правда. Что ты сильнее, чем кажешься.

Его надтреснутый шепот ранил меня в самоё сердце. Почему ему так важно, чтобы я была сильной? Почему он ко мне так ласков и добр? Я… Ведь, я не заслуживаю. Во мне нет ничего особенного.

— Зачем я тебе, Яр?

Вопрос слетел с губ прежде, чем я успела его обдумать… Но может, и к лучшему? Мне интересно знать почему я. Почему не другая молоденька — или нет — девушка. Почему за прошедших тридцать восемь лет он решил остановиться именно на мне? И даже готов жениться. И дело не в сделке, как теперь мне известно из его же уст.

— Вопрос, — тихо усмехнулся он и чуть отстранился, чтобы перехватить мой подбородок двумя пальцами и заглянуть в глаза, — на который есть миллион ответов. Но мой будет простым, как самоё лёгкое уравнение — ты мой котёнок, Злата. Мой котёнок, без которого я уже не представляю жизни.

Боже! От пронзительной, окутывающей своей теплотой, темноты глаз сердце замерло, а дыхание перехватило. Разве меня должно хоть что-то волновать, когда он смотрит на меня вот так? Как на самое дорогое. Нужное. Необходимое.

Причины? Пле-ва-ть. Ведь, его взгляд делает меня — той самой — особенной. Для него.

— Дыши, — улыбнулся Яр и коснулся губами моего лба. — Предлагаю тебе — отправится домой и отдохнуть от пережитого. Мой водитель тебя отвезёт.

Он поднялся, увлекая за собой и меня.

— У меня есть свой, — закатила я глаза, тоже улыбнувшись.

— Точно. Но мне будет гораздо спокойнее, если ты поедешь домой на моей машине, — чуть прищурился он, привлекая меня к себе за поясницу, а другой рукой поглаживая скулу.

— Всё будет хорошо, — коснулась я его щетинистой щеки. — Я могу позвонить, как буду дома.

— Договорились, — прикрыв на секунду глаза, усмехнулся он, а затем нахмурился: — Ужин? В силе? Может, ресторан?

— Нет, — слишком поспешно ответила я и виновато улыбнулась: — Давай поужинаем у меня? Мне сегодня не хочется никуда выходить.

— Понимаю. Меню?

— Картошка фри? — снова виновато улыбнулась я, подняв плечи.

— Ожидаемо, — прижал он меня сильнее к себе, тихо смеясь. — И что угодно для тебя. Ну всё, беги, котёнок.

Он выпустил меня из объятий и направился к своему рабочему столу, а я — к двери, глупо улыбаясь. Отчего-то меня охватило стойкое ощущение, что случившееся ранее произошло не со мной. Мне и отдых-то не особо нужен. А вот поиграть на синтезаторе — необходимо. Мелодия, играющая щекочущими нотками в груди, просилась быть воспроизведённой моими пальцами, которые слегка покалывало от нестерпимого желания.

— Злата, — услышала я глухой отклик уже открыв дверь. Яр устало провёл по лицу и тяжело выдохнул: — Постарайся не проецировать мои чувства на себя и принимать их за свои. Подумай о том, что я тебе сказал несколько минут назад. Прислушайся к себе, к своим ощущениям. Чего хочешь ты? Я дурак, что говорю тебе это… Но… Ты должна слушать своё сердце. А у него есть выбор. Не делай его спешно, не обдумав, как следует все “за” и “против”.

— Что ты… — нахмурилась я, но не договорила, потому что он меня перебил.

— Когда останешься одна, просто закрой глаза и прислушайся к себе. Обещай мне.

— Но…

— Котёнок, — усмехнулся он. — Просто пообещай.

— Хорошо, — вновь закатила я глаза и, улыбнувшись в ответ на его улыбку, вышла из кабинета.

Уже в лифте до меня, кажется,