– Давай, Арлекин, – издевательски протянул Солнце. – Иначе вспыхнешь изнутри, как тот труп до того, как ты его нашла.

Он может сжечь меня без колебаний.

– Действия! – практически выкрикнула я. – Действия, они помогут! Нужно создавать ситуации, в которых волки будут показаны в нелицеприятном свете. Тогда она сама придет к лисам.

Господин тут же отнял ладонь, и холодный воздух потушил пожар. Ноги подкосились, но меня уберегли от падения, опрокинув на ближайший куст. К счастью, острые шипы не достали до кожи – помешала толстая ткань куртки.

– Ты сегодня такая слабая, – неприязненно фыркнул Солнце. – Неужели на тебя встреча с Хель так подействовала? Еще немного, и я начну предполагать, что она негативно на тебя влияет. Тогда придется не возиться с ней, а убить ее. В конце концов, Избиратели не единожды рождаются…

– Нет! – подскочила я. – Это не ее вина!

– Какая трогательная забота! Тогда крепко стой на земле. И еще… – Он поправил на шее цветастый шарф и будто по секрету, с широкой улыбкой, произнес: – Будешь скрывать факты о найденных трупах и тому подобном – сыграешь роль ведьмы в лапах инквизиторов. Поняла?

Я кивнула, но он уже растворился, осыпавшись тысячей светлячков. Испарился – но его присутствие эфемерной нитью витало вокруг; я чуяла запах его одеколона. К тому же ветер шуршал в листве, донося рокот темных тварей. Они жаждали разорвать человеческое тело на куски и сожрать, а затем запить свежее мясо бурлящей кровью, но не могли. Должно быть, Господин окружил меня защитной завесой. Вдохновившись догадкой, я даже на мгновение увидела ее – полупрозрачную ткань, коконом вьющуюся вокруг. Черный туман обволакивал ее, давил, пытаясь прорвать тонкую поверхность, но она была прочна. Сила Господина спокойна и размеренна – его заклинания невозможно рассеять.

От абсурдности момента захотелось рассмеяться, и я не стала сдерживаться. Подумать только, я едва избежала смерти от рук почти всемогущего божества, нахожусь на виду у хищных чудовищ, но по-прежнему нетронута, и даже не замерзла. Балансирую на самом краю – другой давно бы отправился к предкам, а я смотрю на небо, и сердце по-прежнему бьется!

Сухие ветки пахли смертью. Наверное, из-за того, что призраки цеплялись за них, дабы невольно не улететь в мир за гранью. А может, из-за зимы – она, должно быть, пропитала их насквозь. Она медленно перетекала и в меня – через снег, осевший на коже, через ночной ветер, треплющий волосы и путающий их в мелких шипах. Я была бабочкой, попавшей прямиком в паутину к грозному голодному пауку, и по какой-то причине меня это безумно веселило – но вскоре место хохота заняли всхлипы и кашель. По краям обозримого пространства заплясали пятна. Постепенно они мистическим образом оказались в центре, принялись танцевать по углам…

– Совсем сбрендила?

От внезапного возгласа я свалилась в сугроб.

Неведомый расхохотался. Поняв, что опасность мне не грозит, я судорожно забарахталась в снегу, увязая в белом болоте. Руки защипало от холода.

Не переставая заливаться, неведомый одним рывком поставил меня на ноги и поправил шапку.

Гери!

Сознание охватила паника: он не может быть здесь просто так, он же волк, а волки никогда не приходят к лисам без весомой причины! К тому же он один из помощников главного врага Господина, и ненавидит нас сильнее, чем кто бы то ни было, – и слухи, гуляющие меж учеников школы, это подтверждают.

Что ему понадобилось? Неужели его Мастер сделал что-то с моим Господином, и он пришел сообщить об этом и поиздеваться? Нет, не может быть, Господин только что был тут, говорил и даже колдовал. Тогда что? Я нарушила закон? Нет, я никогда не перехожу границ дозволенного. Мастер хочет предложить сделку, и Гери пришел поговорить, чтобы я передала сообщение Господину?

С трудом я выдавила из себя улыбку:

– Спасибо за помощь.

Нельзя, чтобы он подумал, что что-то случилось.

Волк криво ухмыльнулся:

– С чего это тебя так пробрало?

– В смысле? – притворилась я.

– Хохотать в темноте, в сугробе.

– Да это так… помутнение…

– Там, где ты наткнулась на сожженный труп?

Я поджала губы. Образ тела встал перед глазами, как наяву.

Мы совсем близко к той злосчастной березе. Вдруг там снова распят какой-нибудь несчастный человек?..

– Прости, – кашлянул Гери. – Выпалил, не подумав. С тобой все в порядке? Можешь стоять?

– Как видишь, стою. Ладно… Нужно домой… Пока!

Я сделала шаг в сторону, но тело подвело – подступила тошнота, все закружилось, и я полетела вниз, но Гери поймал меня у самой земли.

– Не можешь, – подвел итог он, и я вдруг взмыла вверх. – Значит, понесу тебя на руках.

В воротник его куртки я вцепилась, словно пытаясь оттолкнуть от себя. Было и страшно, и противно, будто я совершаю смертный грех – от него нужно избавиться, скрыться в своей квартире, избежать расспросов, которые наверняка начнутся, как только переступлю порог.

Вместо складных слов вышло блеянье:

– Не н-надо, я сама могу!

– Действительно? – саркастично фыркнул волк, напомнив Хель. – У тебя колени подкашиваются. Говори, куда идти.

– Я тяжелая, отпусти!

– Чем дольше брыкаешься, тем тяжелее. Говори куда.

Я указала направление, ошарашенная его гневливостью. Он кивнул и пошел в нужную сторону, будто я не весила ровным счетом ничего.

Душа зудела, требуя сопротивления, но я держала себя в рамках – не двигала руками, не ерзала, просто смотрела в сторону.

Он точно чего-то хочет.

– А если серьезно, – словно невзначай произнес волк, – ты как в кустах оказалась, да еще и с такой истерикой?

Оправдание придумалось быстро:

– Шла, поскользнулась, упала. Показалось, что смешно.

Установилась блаженная тишина, но длилась она недолго – завершилась у первого же перекрестка.

– Куда?

– Вправо.

Гери молчал, и я начала надеяться, что все обойдется. Высотка приближалась, так что при желании можно было разобрать, что творится за чужими окнами. Машины стройным рядом стояли вдоль тротуара, а узкая асфальтированная тропа уходила вдаль, как дорога из желтого кирпича. Жители города уже попрятались в квартирах-норах, и на улице никого не осталось – только парочка парней в толстовках сидела на лавочке под козырьком подъезда.

Гери опустил меня на землю у самой двери в дом. Я хотела юркнуть внутрь, бросив быстрое «благодарю», но отвязываться волк упорно не желал.

– Подожди, – остановил меня он. – У меня к тебе дело есть.

Так и знала, так и знала!

Я попыталась сделать вид, что заинтересована:

– Какое?

Он поджал губы и нервно дернул себя за ухо – привычка, означающая, что он нервничает:

– Я хотел спросить, как ты так на