Кряхтя от боли, спускаюсь по склону холма от вертикальной стены к ближайшим деревьям. Куда идти — не знаю, но из прочитанных мной книг мне известно, что люди всегда селятся по берегам водоемов, рек и ручьев. Так что мне надо найти ближайшую реку и пройти по ее течению, пока не встречу ближайшее селение. А там уже определюсь, где нахожусь, и куда мне следует идти. Вернее, я знаю, куда идти — в столицу, туда, где больше людей, где есть рестораны, в которых я могу заработать денег. А вот где эта самая столица находится — узнаю у деревенских. Надеюсь, меня не сожгут на костре, как демона или колдуна.

Глава 12

— Господин! Дымом пахнет! Там кто-то есть!

Слуга поклонился караванщику, тот недовольно поморщился, подозвал командира охраны:

— Дестер, проверь. И будьте настороже. Я вас предупреждал — это место очень опасное, тут нередко шалят. Я вам за что деньги плачу?

— Да, господин Салмон — воин в блестящей кольчуге кивнул, отъехал в сторону, по одному подозвал пятерых бойцов. Поговорил с ними, и те ударив пятками сапог в брюхо лошадей, пустили их рысью, пружиня ногами и привставая в седлах. Дестер проводил их одобрительным взглядом — умеют служить. Опытные воины, видали виды. Не галопом пустили коней, а рысью — так лошади меньше устают, а зачем их лишний раз напрягать? Ну а сам проехался вдоль каравана, раздавая приказы и выстраивая бойцов для отражения нападения. Лучники надевали тетивы на луки, подтягивали поудобнее колчаны, мечники проверили, как выдвигаются мечи — все, как обычно. Лучше перестраховаться, чем получить стрелу в брюхо и медленно умирать, чувствуя запах своих гниющих кишок.

Дестер знал жизнь, он уже двадцать лет ходил в охране караванов и дорос до начальника отряда охраны. Он видел всякое, и не собирался бездарно прогадить свою жизнь. В его отряде не было случайных людей — даже молодые бойцы хорошо подготовлены, а еще — здесь много родни тех же бойцов охраны. Их дети, отцы, братья. Даже деды. Дестер уже давно прекратил свой отряд некое подобие клана, в эдакое семейное предприятие. Родственные связи — это самое главное. Если рядом бьются отцы и сыновья — они не побегут и не бросят своих близких родственников.

Дестер с его отрядом стоил дорого, вдвое, а то и втрое дороже обычной охраны караванов, но это была самая лучшая охрана на тракте, и все это знали. Семьдесят человек, связанных дружбой и кровным родством.

Такая охрана по силам только крупным караванщикам, но Салмон был именно из таких. Он водил караваны из столицы на север, поставляя северянам специи, ткани, вино и всевозможные редкости вроде сгущенных засахаренных соков южных плодов, с севера вез серебро, медь, сталь, и просто чугунные чушки, которые стоили в пять раз дешевле, чем на юге. В караван входило самое меньшее двадцать повозок, но обычно двадцать пять-тридцать, как сейчас.

Разведчики появились довольно-таки скоро. Они ехали шагом, видимо чтобы за ними поспевал молодой парень, можно сказать юноша — высокий, рослый, но с гладким, чистым и светлым лицом, больше подходящим какому-нибудь аристократу, а не бродячему музыканту. И руки — ладони без мозолей, пальцы с длинными чистыми ногтями (Дестер отметил это, когда парень подошел совсем близко). Этот парнишка точно зарабатывал себе на жизнь не тяжелым крестьянским трудом.

Одежда — странноватая. Чистая, как только что из дорогой лавки — продавец сшил ее по фигуре, подогнал очень искусно, так, что ничего не морщило и не висело.

То, что парень был бродячим музыкантом — это понятно с первого взгляда. Висевший за спиной чехол для баларда говорил сам за себя. Вот откуда он здесь взялся, этот парнишка? Соглядатай? Может там, в лесу, засела банда? Нет, глупо. Зачем тогда он разжег костер? Привлек внимание?

— Кто таков? — спросил Дестер спокойно, без малейшего раздражения — Что делал в лесу?

Кто бы ни был этот парень, нужно быть вежливым с незнакомым человеком, особенно таким странным. Вдруг он и правда из аристократов? Музицированием увлекаются не только простые бродячие музыканты.

— Робаг. Робаг…Костин. Я готовил себе обед, когда прилетели ваши бойцы — спокойно и дружелюбно ответил парнишка, и в его речи Дестеру вдруг послышался странный акцент. Или не акцент, а…он слишком правильно говорил, не так как простолюдины. Грамотная, хорошо поставленная речь.

— Прилетели? — переспросил Дестер, и парень широко улыбнулся, открывая на зависть белые, ровные зубы:

— Ну да…как коршуны пали на меня! Я даже испугался! Как крикнут: «Что тут делаешь?!» — я даже подавился куском.

— Что он там делал? — спросил Дестер, провожая взглядом катящиеся мимо тяжелые повозки и привычно осматривая окрестности на предмет обнаружения опасности. Он всегда был настороже.

— Ел, командир! — ответил Феррен, его старый приятель, и можно сказать заместитель — Змею жрал!

— Змею?! — удивился Дестер — Почему змею?

— А ничего больше не добыл — усмехнулся парень — Есть-то хочется. А чем плоха змея? Она как курица на вкус. Только гадина укусить норовит.

— Он вооружен?

— Нож — Феррен взвесил на руке боевой нож, ничем не отличающийся от тысяч ему подобных — больше ничего.

— Ты откуда здесь взялся, Робаг Костин? — Дестер внимательно посмотрел в глаза парню, будто пытаясь проникнуть в его мысли, но парень не отвел взгляда.

— Шел, шел…решил отдохнуть. Вода есть, дичь вот добыл, костер развел, отдыхаю, жду каравана — пожал правым плечом парнишка — А вы с какой целью спрашиваете? Я что, как-то нарушил закон? Чем-то вам помещал? С какой стати вы хватаете меня и тащите непонятно куда?

— Зачем ты ждал караван? Грабитель?! Разбойник?! — Дестер грозно посмотрел в лицо парню, но тот не испугался, а вдруг взял, да и расхохотался:

— Ну да, ну да! Я великий разбойник, весь в броне, обвешан мечами и кинжалами! Уважаемый, вы на меня посмотрите! Ну, могу я быть разбойником, или нет?! Что, я сейчас выскочу из леса и побью вас всех своей гитарой? То есть — балардом. Это я так называю свой инструмент — «гитара». Этот женское имя такое, и мне кажется, он похож на женщину. Такой же гладкий, теплый, и…звучный.

Бойцы вдруг заулыбались, и Дестер невольно рассердился. Ну да, парень точно не походил на шпиона грабителей, но зачем выставлять его дураком перед подчиненными?

И будто услышав его мысли, парень перестал улыбаться,