Салат давно закончился, второй кофе остыл, но я все же дождалась — двери театра снова распахнулись и из них повалили восторженные, горячо обсуждающие пьесу зрители. Я быстро расплатилась и метнулась в дальний конец площади, чтобы двигаться в обратную сторону перед парочкой, а не позади них. Мне совершенно не улыбалось оправдываться после перед соседкой, если она меня поймает на подглядывании и преследовании.

Когда Саманта не вышла даже среди последних, запоздалых любителей представлений, я поняла, что дело плохо.

Не дожидаясь, пока двери запрут, я бросилась в театр. Билетерша у входа попыталась меня затормозить, но я увернулась, бормоча что-то о забытом зонтике. Похоже, подобные ситуации повторялись с завидной частотой, потому что меня пропустили, но строго погрозили пальцем. Мол, буду ждать пока ты выйдешь, иначе вызову полицию!

Чтоб они за посетителями так бдительно следили!

Я сунулась в партер — там уже шуровала шваброй пожилая дама в залихватски повязанной косынке.

— Простите, вы не видели здесь девушку в синем платье? — вежливо поинтересовалась я без особой надежды на успех. Конечно, платье Саманта себе шила сама, но вряд ли старушка разбирается в тонкостях моделей, а синий цвет нынче в моде. — На ней была длинная нить жемчуга, и мужчина с ней такой… тощий, и бородка клочками.

Как ни старалась я подобрать лестные эпитеты для Тео, тщетно. Зато в глазах уборщицы зажегся огонек узнавания.

— Ой, помню я вашу подругу! Редкостная бесстыдница, — прошамкала бабулька, не переставая елозить шваброй по и без того сверкающему полу. — Зашла с мужчиной в женский туалет! Это же уму непостижимо!

— В смысле?! — изумилась я. Уж на кого-кого, а на бесстыдницу Саманта точно не тянула. И вряд ли моей соседке-скромнице взбрело в голову уединяться в столь неромантичном месте с мужчиной на первом свидании.

Особенно учитывая ситуацию с маньяком!

— А вот так! — горделиво задрала нос бабка. — Зашли вдвоем, бессовестные, и в кабинке заперлись. Я там сколько ни убирала, так и не вышли. Миловались, поди! Тьху!

Она сплюнула на гладкий паркет и принялась полировать его с удвоенными усилиями.

Я чувствовала себя так, словно плюнули на меня.

Нельзя было отпускать Саманту! Вот просто легла бы на порог и не пускала! И тысячу раз была права моя интуиция!

— Может, они позже вышли? — предположила я, едва сдерживаясь, чтобы не начать трясти бабульку. Быстрее и яснее от этого она говорить не начнет, а потому держи себя в руках, Эбигаль, и шевели мозгами.

— Может, и вышли, — пожала плечами уборщица. — Но я там долго все протирала. Шебуршали что-то, шебуршали. Девица-то как пьяная была, еле ноги переставляла! Вот напьются, потом приходят в приличное заведение…

Так. Мне происходящее нравилось все меньше и меньше. Возможно, Саманте стало дурно, и галантный кавалер отвел ее и помог привести себя в порядок? Зная мою соседку, она бы погнала его из дамской уборной визгом и метлой, а не брела покорно рядом, как овца на заклание.

— А где тот туалет, не подскажете? — слабым голосом уточнила я. — Что-то мне нехорошо.

— Да, что-то ты бледненькая, — сочувственно прошамкала бабулька, выпрямляясь. — Хорошая подруга, что ли? Да ты не переживай, не видел никто больше, как они запирались. Пусто было, представление как раз шло. Репутация твоей девки не пострадает. Вон туда иди, налево по коридору и до конца.

Она махнула шваброй для ясности и вернулась к прерванному занятию.

Я побрела в указанном направлении на подгибающихся ногах. Дурное предчувствие уже не подсказывало тихо — орало во всю мощь сознания. Все плохо, все очень плохо, а я же говорила… но сказать это некому. Бедняжку Саманту, похоже, все-таки похитили.

Дамская комната театра была темна и пуста. Я прошлась вдоль ряда идентичных дверец, толкая каждую и проверяя, нет ли кого внутри. Просто так, без особой надежды, на всякий случай.

Как я и думала, в самой дальней кабинке обнаружилась неприметная щель, почти сливающаяся со стеной, от которой дурно пахло. Плитка лежала ровно, но можно было проследить, как на уровне чуть выше моей головы щель резко меняла направление, становясь горизонтальной.

Замаскированная дверь. Без ручки, кнопки или какой-то еще возможности ее открыть. Я попыталась отковырять плитку, но та держалась намертво. Наверное, нужно было на что-то нажать, или же у похитителя имелся специфический ключ, которого не было у меня.

Я топталась в кабинке, размышляя и пытаясь понять, что теперь делать. Не буду же я взламывать театральный туалет! Мне банально не хватит физических сил, а если я сейчас вскрою дверцу магией, бабка вызовет полицию, и нам с Самантой не поздоровится. Аккуратных заклинаний, способных незаметно вскрыть замок, я, к сожалению, не знала, а те, что хранились в моей памяти, разнесутся в гулкой тишине замершего театра, как настоящий взрыв.

О том, что Саманте может не поздоровиться в любом случае, я старалась не думать.