дальше к фронту километров на двадцать и чуть в сторону. Немцы ведь такие безобразия без своего внимания не оставят, вот и пусть ищут в той стороне, кто это им кипяточку в штаны подливает. К подходящему месту приехали уже вечером, но ничего страшного, поужинав, выставил часовых и скомандовал отбой, пускай люди отдохнут, раз возможность есть. Утром, в три приёма захватили ещё четыре десятка машин, причём три из них оказались с топливом и ехали к фронту. Вот это меня обрадовало, так как наш автопарк стремительно увеличивался в размерах, а кушали грузовики очень хорошо и наших запасов бензина, да ещё с учётом бронетехники, хватит на одну заправку, а потом крутись как хочешь. В полдень двинули к себе, но в объезд, а поскольку водителей не хватало, то пришлось с десяток машин поставить на жёсткую сцепку и тащить за собой, благо, что сцепка была. С учётом объездов, к себе приехали уже вечером, но ни с кем не встретились и хвоста за собой не привели. На следующий день двинул уже в другом направлении и к вечеру вернулся с тремя десятками машин, но и немцы зашевелились, это нам ещё повезло, так как автоколонны стали сопровождать бронетранспортёры. Видимо наши действия сильно обеспокоили противника и тот стал принимать меры к пресечению наших безобразий.

За три дня Арнаутов добыл транспорт, а Рудаков пока привёз оружие, которое Арнаутов припрятал неподалёку от немецкого пункта сбора трофейного вооружения. Всего там было около 4 тысяч винтовок и немного станковых Максимов, на всех освобождённых может и не хватить, но основная часть бойцов будет вооружена, а остаток Арнаутов быстро вооружит, за несколько дней. Ещё стоило озаботится питанием, чем кормить и главное на чём готовить, их собственные полевые кухни с этим не справятся, да и продуктов на такую ораву не хватит, может на один — два раза их накормят и всё. Кстати разведку к лагерю Рудаков всё же выслал, а то они туда двинутся, а там может и лагеря уже нет, так что посмотреть, что там и как не помешает, пока Арнаутов транспорт добывает. Для скорости разведчики двинули на трофейном мотоцикле, правда не в немецкой, а нашей форме, но и ехали они лесами, заодно и дорогу проверяли, а то потом по ней машины перегонять будет нужно. Съездили они удачно, день у лагеря провели, наблюдая за ним, и вернулись аккурат, к тому моменту, когда Арнаутов третью партию грузовиков пригнал. Лагерь был, на большом поле поставили проволочное заграждение, вышки с пулемётами, сколотили казарму и столовую для охраны, а пленные были просто на земле. Из хороших новостей, готовили для пленных на наших полевых кухнях, в лагере их был десяток, вот с них и кормили, правда этого количества не хватало, но немцев это мало беспокоило, а вернее совсем не беспокоило.

Двигаться решили всем кагалом, Рудаков хотел после того, как он пополнит свой отряд за счёт освобождённых пленных, начать наконец активно действовать, а для этого все подразделения должны быть вместе. Единственное, непосредственно под лагерь военнопленных он всех своих людей гнать не будет, непосредственно в операции он хотел задействовать две роты пехоты и роту бронеавтомобилей. Использовать для освобождения пленных свои танки он счёл излишним, тут и десятка БА-10 хватит за глаза, зато и моторессурс танков сбережет и следов немцам меньше оставит. Правда поразмыслив немного, решил добавить к БА-10 ещё трофейные бронетранспортёры, благо следов на дорогах от них море, так как немцы на них по всем дорогам раскатывают, так что отличить, где след их бронетранспортёров, а где немцев ни кто не сможет. За два дня спокойно перегнали все машины к лагерю военнопленных и сами расположились в трёх десятках километров от него и утром следующего дня приступили к операции. Для начала перерезали телефонный кабель, что шёл из лагеря, а радисты приготовились при необходимости начать забивать канал, если в лагере есть рация и немцы попытаются вызвать себе помощь. Кроме того, ночью, под прикрытием темноты, небольшие группы бойцов с ручными пулемётами заняли позиции в сотне метров от лагеря, по его периметру, замаскировавшись при этом. Когда рассвело, к воротам лагеря двинулась колонна бронетехники, первыми шли БА-10, а за ними ехали уже немецкие бронетранспортёры с десантом. Метров за триста от ворот лагеря, техника стала разъезжаться с дороги, а на двухстах, БА-10 остановились и открыли огонь по караульным вышкам. Это послужило сигналом и другим бойцам, что заняли свои позиции у лагеря ещё ночью. Врасплох немцев застать не удалось, они сразу насторожились, когда увидели приближающиеся к лагерю русские бронемашины, но на бой это почти не повлияло. Огнём пулемётов все часовые на вышках были мгновенно уничтожены, а усиленная рота охраны лагеря против бронетехники не плясала. Наши пленные, как лежали на земле, так с началом боя и остались лежать, поэтому мы не особо опасались их задеть. Бронеавтомобили с бронетранспортёрами двинулись к лагерю, при этом нещадно давя своими пулемётами любые попытки немцев огрызаться. Против стрелкового оружия их брони вполне хватало, к тому же целенаправленного огня противника не получалось, так что вскоре они полностью подавили сопротивление немцев, а высыпавший из бронетранспортёров десант провёл контроль, добив всех выживших охранников, после того, как техника просто снесла проволочные ограждения лагеря. Только когда стрельба стихла, пленные стали вставать с земли, а тут и Рудаков вместе с Ильичёвым объявились, подъехав на трофейном бронетранспортёре с рацией, который они взяли себе, как штабной транспорт. Оставлять такой момент на самотёк Рудаков не хотел, а потому приказав всем пленным построится, двинул небольшую речь, в которой сначала попрекнул пленных за попадание в плен, а затем за возможность искупить свою вину перед Родиной. В принципе откровенных предателей среди пленных быть было не должно, за исключением тех, кто согласился работать на администрацию лагеря, но таких быстро выявят просмотрев немецкие бумаги. А так, сначала Рудаков приказал выйти из строя всем командирам, и хотя немцы сортировали наших пленных и всех командиров отправляли в офицерские лагеря, но многие командиры умудрялись проскочить этот фильтр. Вот и тут вперёд вышло почти под сотню человек, причём самыми старшими по званию среди них оказались четыре майора, а остальные капитанами и лейтенантами, чему Рудаков честно говоря обрадовался, так как получалось, что он самый старший среди них по званию, а значит и проблем со старшинством не будет. Хотя он и так не собирался уступать командование отрядом, но лишние разборки в стиле, кто тут самый главный ему