— Видимо, когда ты не смотрел, старший брат.

Он проводит рукой по моей голове и сжимает сильнее.

— Я когда-нибудь говорил тебе, что в ту ночь, после того как полицейские ушли, и мы все были в доме Хадсона и Мэдди… ты, я и Истон были в гостиной, а мама была на кухне с остальными. Доктор дал тебе успокоительное, и ты уснула на диване. Твоя голова прислонилась к груди Истона. И клянусь, он старался не дышать, потому что не хотел тебя будить. Мы пробыли там несколько часов, и он никому не позволял тебя сдвинуть с места. Когда Эшлин хотела уложить тебя спать, я встал, чтобы отнести, но он не отпустил и сам отнес в одну из спален. Ему было девятнадцать, Линди, и я думаю, мы все тогда знали, что между вами никогда не будет ничего, как прежде.

Я отступаю назад, чтобы увидеть его лицо, такое обиженное и растерянное.

— Почему? Почему тогда все так реагируют?

— Это несправедливо, но, возможно, у нас Истон ассоциируется с той ночью, когда мы чуть не потеряли тебя. Ты должна понимать, что не единственная, кто пострадала в ту ночь. Наша семья всегда была вместе против всего мира, и мы чуть не потеряли тебя. Ты хочешь, чтобы мы немного ослабили контроль, но тебе придется сделать то же самое. Возможно, после этого мы все держались слишком крепко, но Линди… ты под нашей защитой. Мы кружили вокруг тебя.

В дверь стучат кулаком, за которым следует явно разозленный мужской голос.

— Время, Кингстон. Если через пять минут тебя не будет в этом автобусе, он уезжает без тебя.

— Отвали, Смитти. Я скоро буду там, — перекрикивает Джейс, затем вытирает слезы с моих щек. — Может быть, мы держали контроль слишком крепко.

— Я должна иметь возможность дышать, Джейс. Я заслуживаю того, чтобы ко мне относились как к равной. Я это заслужила, — сердце сжимается в груди, я не могу поверить, что веду этот разговор здесь. Сейчас. В вонючей раздевалке.

— Ты заслужила. И мне очень жаль. Наверное, я на время забыл, как сильно он всегда о тебе заботился.

— Он любит меня, Джейс, — голос дрожит, но я не сдаюсь.

— Да, знаю. Он сказал мне это раньше. Наверное… Ну, думаю, я просто забыл об этом на мгновение.

— Постарайся помнить об этом, старший брат. Потому что этот человек, которого вы все хотите представить плохим парнем… у него тоже недостаток отцовского внимания, осознаете вы это или нет. Ты, как никто другой, должен это понять. У вас обоих умерли мамы, когда вы были молоды. Только, в отличие от тебя, у него никогда не было отца, на которого можно было бы опереться. У него была Кензи и, в итоге, Джул и Бекс. И он думал, что у него есть все вы, но ему показали, насколько это было неправильно, как только обменяли в команду, Истон вернулся домой, и все вы решили, что он не достоин вашей семьи.

— Мэдлин, — Джейс выглядит испуганным.

Хорошо. Он должен быть таким.

— Это не… — он замолкает, и в дверь снова стучат.

— Время вышло, Кингстон.

Я обнимаю брата.

— Мне еще предстоит сражаться с остальными, но было бы здорово иметь союзника в этой битве. И, может быть, пока ты этим занимаешься, принеси моему мужу извинения, которые задолжал.

— Я посмотрю, что можно сделать, — говорит он, хватаясь за дверную ручку.

— Джейс, — останавливаю я его. — Сделай все хорошо.

Кензи: Я отчасти рада, что динозавры вымерли, потому что почти уверена, что попыталась бы покататься на одном из них после слишком большого количества коктейлей.

Бринли: Ухх. Эверли забрала телефон Кензи?

Кензи: Неа. Это я. Я просто пьяная.

Эверли: Я не хочу кататься на динозаврах, когда пьяна, дамы. У меня есть вещи получше. Вы все должны это попробовать.

Грейси: Я почти уверена, что Линди — единственная, кто ЭТО еще не пробовала.

Линди: Ну…

Эверли: Черт возьми, Хейс. Ты залезла на то дерево?

Кензи: Я не лазила ни по каким деревьям.

Эверли: Не ты, Хейс. Линди Хейс. Как миссис Хейс. Та, кто только что сказала нам, что она трахнула твоего брата.

Кензи: Когда она это сказала?

Бринли: Насколько ты пьяна?

Грейси: Вопрос получше — где ты и с кем?

Эверли: Ух… Вопрос еще лучше. Какого это было?

Кензи: Было слишком много грязного мартини. Они были очень, очень грязными.

Грейси: Кензи — где ты? Я приду за тобой.

Линди: Только что проверила в приложении. Она в «Вест-Энде».

Кензи: Я в баре Мэддокса с друзьями из школы. Я в порядке.

Бринли: Девочки… У нее есть другие друзья?

Эверли: У нас есть другие друзья?

Грейси: У тебя нет других друзей, потому что никто больше не хочет быть твоим другом.

И я не извинюсь за это, сестренка.

Эверли: Я задушу тебя своими помпонами, сестренка.

Кензи: Сегодня кто-то проснулся и выбрал насилие.

Линди: Мой самолет собирается на посадку. Я буду дома либо очень поздно, либо очень рано, в зависимости от того, как вы на это посмотрите.

Увидимся завтра.

Эверли: Завтра вечером выпьем в «Вест-Энде», чтобы ты смогла рассказать нам, как прошел прошлый вечер.

Бринли: Нечестно. Завтра я буду дома только после полуночи.

Грейси: Ты видела ее сегодня.

Линди: Звучит отлично. Увидимся завтра.

Муженек хоккеист заявляет свои права

У меня просто кружится голова от фотографий, которыми хочу поделиться с вами сегодня, ребята. Малышка Кингстон в горячей футболке с номером мужа хоккеиста обвилась вокруг этого красавчика, как коала. Ребята, посмотрите вторую картинку. Определенно страсти накаляются, и я здесь ради всего этого. Ребята, кто-нибудь еще заметил, какая мешковатая эта футболка? Может ли она скрывать что-то вроде живота? Забудьте #ВОжиданииДетей. Я думаю, нам нужен новый хэштег. #ВОжиданииРодов. Идите и дайте знать, если заметите что-нибудь раньше меня.

#ХроникиКройдона

Глава 17

Линди

Красные глаза отстой. Особенно, когда теряешь время, а Сиэтл отстает от Кройдон-Хиллз на три часа. Итак, три часа жизни я никогда не верну. Добавьте к этому дополнительный час, который мы просидели на взлетной полосе вчера вечером перед взлетом, и я расстроена, измотана и совершенно не в настроении иметь дело с репортерами, преследующими меня через аэропорт.

Но черт возьми.

Они не видят ничего плохого в том, чтобы светить в лицо камерами, когда я выхожу на улицу.

Попытка добраться до огромного внедорожника «Убера», ожидающего у обочины,