- Итак – прервал старания студентов голос учителя – На этом наше занятие заканчивается, и вы можете отправляться на следующее. Но перед этим я должен кое-что прояснить, так как именно мне выпала честь проводить ваше первое занятие по настоящей магии. Как вы уже заметили, я не рассказывал вам точный способ выполнения каждого действия. Это связано с тем, что мы растим не бездумных исполнителей, а магов-исследователей. На данном этапе вы не можете никак себе навредить, поэтому метод проб и ошибок является наиболее подходящим. Именно так вы сможете развить в себе все требуемые качества, от интуиции, до способности трезво и нестандартно мыслить. Естественно, наиболее эффективные приемы для выполнения любых задач достаточно сложно открыть самому. Поэтому вы всегда сможете их найти в библиотеке. Но делать вам это разрешается только после самого практического задания. В таком режиме вы будете изучать все дисциплины, не угрожающие вашему здоровью и жизни в случае провала. На сегодня это все, можете быть свободны.

…

Придя в свою комнату после дня занятий, Уриэль чуть не рухнул на пол, и лишь благодаря несвойственной ему ловкости сумел извернуться так, чтобы под ним оказалась кровать. Теперь он добрым словом вспоминал начало своего обучения. Три лекции по теории и три практики было невообразимо легче пережить, чем одну лекцию и пять практик. Если в начале он не чувствовал физической усталости, то сейчас его аура горела и изредка подергивалась в спазмах, как натруженная мышца. Он уже знал, что это необходимое явление – признак его роста. Но от этого было не легче. Разум его вымотался еще сильнее. Головные боли, с которыми он хотел навсегда распрощаться вернулись вновь. Каждая практика требовала немыслимой, для него, точности, аккуратности и скорости. А лекция вообще оказалась кошмаром. Если на истории магии он чуть ли не в потолок плевал, то тут пришлось напрягать все свои немногочисленные интеллектуальные силы, лишь бы успеть за объяснениями. Пожалуй, учитывая это, он был только рад, что теории было так мало. Больше он бы не выдержал. Низкие оценки в школе так же давали о себе знать. Пока это касалось только математики, но кто знает, что будет потом. Что бы этого «потом» не случилось, ему, видимо, придется наверстать упущенное.

С другой стороны, не все было так печально. Ведь уже сегодня он создал свое первое заклинание! Утром только научился управлять аурой на базовом уровне, и вечером его умение обрело первую форму. Чары естественно были просты, состояли всего из двух десятков линий. Не было ни рун, ни сложных геометрических узоров. Тем не менее на их создание ушло чуть ли не два часа – все последнее занятие. Это было одно из важнейших плетений для любого мага. «Извлекатель маны», или как его называли по-простому – насос. Название было крайне неблагозвучным и губило в Уриэле всякое чувство прекрасного. Жаль, что оно идеально отображало суть процесса, иначе можно было бы придумать что-нибудь другое. Чары позволяли забирать ману из окружающего пространства в свой резерв. Большинство плетений не использовали сырую ману, поэтому для их создания требовалась мана соответствующих типов, которая в отличие от сырой не появлялась в резерве самостоятельно – нужно было приложить усилия. Конвертор маны для новичков был слишком сложен, поэтому приходилось пользоваться тем же способом, что и маги древности. Так что сейчас резерв Уриэля тоже стал разноцветным. Там хранилась мана жизни, земли, света и воздуха. Остальных типов маны в аудитории для практики не было. Последний раз окинув взглядом ауру он бессильно провалился в долгожданный сон.

подготовка к нападению

В горах Шиена царила ночь. Самое темное время суток, когда две луны: Нилуфар и Форуг еще не поднялись, а Милад уже скрылся за горизонтом и лишь тусклые звезды освещают землю. Самое лучшее время для тех, чьи деяния должны остаться в секрете. Фараз по крайней мере хотел добиться именно этого. Чего он не ожидал, так это того, что старый и секретный портал, находящийся на глубине ста метров под поверхностью, будет настолько нестабилен, что отрубит колдуну кусок его ауры. Как и любой маг он был готов терпеть боль, но исключительно в случае если ожидал её. Сейчас же она пришла внезапно и Фараз не сдержался. Оглашая криками небольшую портальную комнату, он начал оказывать себе первую помощь. Повезло, что, находясь глубоко под землей он не мог выдать себя громкими криками.

Можно было бы удивиться, неужели потеря части ауры настолько больна, что опытный волшебник не мог сдержаться? Да! Обычный человек, никогда до этого не ощущавший свою ауру мог бы и вовсе сойти с ума. Волшебники же в процессе своего обучения и жизни переживали множество ранений ауры и привыкали к этому виду боли. Но её сила была все же слишком велика и смолчать было невозможно. К слову, пресловутая потеря участка ауры не являлась серьезной травмой. Если маг вообще не будет вмешиваться в процесс ее заживления, то она придет в норму в течении суток. Благодаря же сознательным действиям заживить ее можно и за час. Никакого ухудшения качеств ауры после этого тоже не будет. Напротив, может случиться небольшое улучшение. Маги в погоне за этим могли бы изо дня в день калечить свою ауру и снова залечивать ее, становясь сильнее. Правда минус был в том, что улучшение происходило всего-то на жалкие доли процента, при чем еще и приобретались с огромной болью. Только это и останавливало волшебников от такого крайне «увлекательного» времяпрепровождения, как нанесение ран своей ауре и ее заживление.

Фаразу очень повезло, что за пределами портала не осталась его конечность. Хотя маги жизни научились лечить множество повреждений, но далеко не все. С другой стороны, случись так, что он останется с культей на время миссии - ему бы это никак не помешало. Высокоуровневому колдуну не нужны никакие органы и части тела, кроме тех, которых достаточно для поддержания жизни. Предметы перемещаются заклинанием телекинеза, враги, очевидно, убиваются магией, мир воспринимается самым лучшим и точным способом – чарами познания, а сам колдун передвигается при помощи левитации. Из этого набора самым неудобным инструментом была левитация. Человек все-таки не птица и полеты для него не родная стихия. Да и плетение полета было еще достаточно «сырым» и «деревянным» в том смысле, что хоть лететь в одном направлении было можно,