- Мальчики! - обратила на себя внимание Диана, изучающая велосипед грибника.

- Что? - тут же откликнулся Леха.

- А если он сюда на велике приехал по вот этой дороге, - показала она пальцем на довольно хорошо накатанную грунтовку, по которой они ехали, пока не наткнулись на отдыхающего у обочины грибника: - Велик же пыльный весь должен быть?

- Ну да, - ответил Мохер, проведя пальцем по покрытой слоем пыли броне.

- А тут только колеса в песке все, а рама чистая, - сообщила Диана, с победной улыбкой на лице.

Леха рванул из кобуры пистолет и прицелился грибнику в ногу.

- Сначала я тебе колено прострелю, а потом спрошу. Потом второе, и опять спрошу. Следом руки. Если уж я ошибся, будешь получать пенсию по инвалидности весь остаток жизни, - ровным голосом озвучил он свои намерения.

- Не надо! - выкрикнул грибник.

Леха щёлкнул предохранителем и прицелился.

- В сторону! - крикнул внимательный Бурят. Леха тут же отпрыгнул подальше от грибника. За спиной мясисто брызнула разлетающаяся на куски голова.

- Поехали, парни, - спокойно сказал Леха, пряча пистолет в кобуру.

- Я молодец? - подошла к нему Диана.

- Ещё какая, - улыбнулся Леха, обнимая девушку.

- Эй, после победы будете обжиматься, - заторопил их Бурят.

- Ладно, пошли уже, - Диана легонько шлёпнула Леху по заднице и полезла на броню.

***

Последняя кассета клацнула фиксаторами, вставая на своё место в карусели. Пашка разогнулся и вытер мокрый лоб рукавом. Вроде всё. Зенитки заряжены, благо в грузовиках нашлись набитые ленты. Снаряды на месте. Спаренный пулемёт тоже подкормили. Можно воевать. Зипка уже давно доложил и готовности к бою и теперь наблюдал за окрестностями в ПНВ, сидя на башне. Теперь оставался вопрос: а кто воевать будет?

Пашка вылез из танка и подошёл к девушкам. Таня как раз снимала с небольшого костерка, разведённого прямо возле ворот цеха котелок. И когда она все успевает?! Вроде не так долго и провозился он с танком. Минут сорок. Упрел, конечно, таскать снаряды, заряды, да длиннющие ленты.

- Как дела? - спросил он.

- Жить буду, - ответила Кристина. После, сделанного Таней укола, живот занемел и она ожила. Правда, укол пришлось долго выпрашивать. Доктор Таня очень опасалась повреждения внутренних органов запреградным воздействием пуль. Но, давление у девушки не падало. Пульс был ровный. Желтизны, и прочих симптомов не наблюдалось. Так что она была признана "везучей жопой" и ускоренно выписана. Правда мазь от гематом на растёкшиеся всеми цветами радуги синяки на животе и спине Таня ей наложила.

Царапину от пули на руке у Зипки тоже перевязала. Дырку в бронежилете на груди Таня в потёмках не заметила, а Зипка показывать и не стал. Хотя ребра у него до сих пор ныли после попадания.

- Руль или пушка? - спросил Пашка у лежащей возле костра Кристины. Та удивлённо захлопала глазами. Впервые в жизни командир предложил выбор. Задумалась.

- Руль, - выбрала Кристина: - Если мне плохо станет, Таня хотя бы стрелять сможет.

Пашка молча кивнул, словно одобряя её выбор.

- Я сдала? - догадалась Кристина.

- Сдала. Молодец, растёшь.

- Когда мне в живот прилетело, я думала, что всё - кончилась Кристина, - призналась девушка: - И обидно стало, что не дожила до победы. А теперь, вот, как будто второй шанс дали. Я теперь осторожнее буду. Хотя бы постараюсь.

- Пей кофе, - протянула ей кружку Таня: - Я водой разбавила, тебе нельзя горячее.

- Спасибо, - Кристина неловко поднялась и приняла кружку. Пашке тоже досталось. Он бросил взгляд на застывшего на башне Зипку. Поднялся и пошёл его сменить. Пусть отдыхают. Это он сюда доехал с комфортом на машине, а они пятки стаптывали по лесу.

Зипка пришёл к костерку, зябко поёжился и вытянул руки к огню.

- Держи об кружку погрей, - протянула и ему кофе Таня.

- Спасительница, - Максим с лёгким поклоном принял кружку.

- Работа такая, - думая о чем-то своём, вздохнула Таня.

Повисла тишина, нарушаемая лишь тихим швырканьем радующихся короткой передышке бойцов. Именно бойцов, не докторов, вчерашних школьниц и инженеров по ремонту сельхозтехники. Да, даже не танкистов. Пусть у каждого был свой путь. Но вот так, встретить врага лицом к лицу, взглянуть на него не через прицел из-за толстой прочной брони, а глаза в глаза. И победить. Это стоило многого. И многое сказало им самим.

***

Пригревшиеся у костра бойцы уже мирно дремали, привалившись друг к другу. Пусть. Ещё успеют устать. Ожидание напрягало, выматывало сильнее, чем бой. Не физически, хотя просиживание задницы на холодной броне телу явно на пользу не шло, а потихоньку подтачивая дух, и заставляя периодически взбадривать себя каким-нибудь матерным анекдотом про Чужих.

Пашка в очередной раз обвёл взглядом округу. Никого. Конечно, можно было бы залезть в танк, развалиться в кресле, даже кофе себе налить, и знать себе поворачивать панорамный прицел туда-сюда. Но было в этом что-то ненастоящее. Не было чувства контакта. Как сегодня, когда он вылез из танка, сгрёб с башни чудом не пострадавший пулемёт и побежал вдоль дома. На выстрелы. Когда всадил очередь в спину увлечённо палящей по его бойцам девушке. Когда стоял и с сожалением смотрел на её труп. Когда прямо в лицо летели ошмётки головы агента. Вот именно тогда он почувствовал звериную жажду жизни, именно тогда он к своему удивлению понял, что чувства и эмоции - это абсолютно необходимая составляющая в жизни человека. Его жизни. И не нужно их отключать, не нужно гнать их от себя. Хочешь ненавидеть, любить, жалеть? Делай это. Живи сейчас. Потом может быть поздно. В бою нет места потом, только сейчас. Здесь нет брони, что убережёт от лишних тревог, от необходимости смотреть на врага в упор, чувствовать его запах и слышать дыхание. Нет брони, что даст второй шанс, защитит от ран. А если не защитит, то это произойдёт, скорее всего, мгновенно. Даже испугаться не успеешь.

- Тебя сменить? - Таня подкралась незаметно. Пашка оглянулся на замершую возле танка девушку.

- Иди сюда, - позвал он её.

Таня молча залезла на танк и села рядом, подвигалась, прижимаясь к нему поплотнее.

- Холодно, - сказала она.

- Намёк понял, - Пашка тут