— Никогда не думал, что у меня будет такой сын, как ты.

Он стройный и справедливый, больше похожий на Дирка, чем на меня, и я не уверен, как воспринимать его суждения.

— Думаю, мы не всегда получаем то, что хотим.

— А ты получаешь то, что хочешь? — он смотрит на меня, и я встречаюсь с его карими глазами.

— Я на правильном пути. А ты?

— Я не знаю, — он поднимается со стула, огибает свой стол и облокачивается на край. — Наверное, все еще ищу ту волшебную таблетку. Господь свидетель, я заработал достаточно денег, чтобы купить ее.

— Удачи с этим.

Я не пожимаю ему руку. Я даже не уверен, зачем сюда пришел. Я мог бы проверить статус Виктора и без его помощи.

— Увидимся позже, папа.

Спускаясь в лифте, я вспоминаю слова Хью: «Счастье за деньги не купишь. Это только раскрывает ваш истинный характер».

Я бы добавил, что способ, которым человек зарабатывает свои деньги, является еще одним показателем — если кто-то обращает на это внимание.

Я обращаю внимание и быстро отправляю смс брату.

«Отправляюсь на поиски Трипа. Ты его засек?»

Серые точки плывут, и появляется его ответ.

«Засек. Сбрасываю координаты»

Я открываю приложение «Карты», прежде чем задать следующий вопрос.

«С Блейк все в порядке?»

Опять точки, только на этот раз мне не нравится то, что я вижу.

«Она в движении»

В животе словно куча бетона, и я решаю, что Трип может подождать. Я должен выполнить свое обещание.

«Пришли мне и ее координаты»

Меньше чем через секунду у меня есть обе метки, и я знаю, куда направляюсь дальше.

Глава 21

Блейк

Моя квартира больше не кажется надежной.

Город не кажется мне безопасным.

После того, что рассказал мне Трип, и явных признаков того, что за мной следят, я хочу, как можно скорее закончить это дело и вернуться в Гамильтаун, к Хане. Расхаживая по своей пустой квартире, я сжимаю руки, изо всех сил напоминая себе, что Шрам там. Дирк рядом. Они присмотрят за ней, и у них больше мускулов, чем у меня.

Вчера вечером, после нашей маленькой драмы на балконе, Наташа и Рейни проводили меня домой. Они больше друзья Ханы, появились в гуще событий, когда я была в Коннектикуте с монахинями, и я никогда не чувствовала себя с ними в полной мере комфортно.

Тем не менее, пока что мне приходится играть роль. Я терпела, пока Наташа гладила меня по волосам и сочувствовала, что мужчины могут быть такими бесчувственными. Она спросила, как я себя чувствую после происшествия с Дебби. Все это звучало заботливо, но я чувствовала скрытый подвох.

Рейни просто молода и невежественна. Ей восемнадцать, она достаточно взрослая, чтобы быть в тусовке, посещать бары, принадлежащие парням или находящиеся под их влиянием, но она не очень искушенная. Она ходит за Наташей по пятам, как щенок, пытаясь извлечь свою выгоду.

Я притворялась грустной. Притворялась, что расстроена выходками Ханы. Когда часы пробили два, я притворилась уставшей, и они наконец-то разошлись по домам.

Оставшись одна, я перевела деньги на гребаный счет этого идиота Папи-О. У меня в груди горело от необходимости отправить эти деньги. Разговор с Трипом заставил меня осознать, что я — метка, а эти придурки уверены, что могут угрожать мне чем угодно, если это убережет мою сестру от таблоидов.

Единственное, что меня утешает, — это обещание Хатча, что Дирк сможет вернуть деньги. Я на это рассчитываю.

Сегодня я отсчитывала минуты до встречи с Грегом. Наташа и Рейни — мое связующее звено, так как, похоже, этот засранец уже встречается с Наташей. Дебби еще даже не остыла в земле — или в пепле в мавзолее ее семьи, — а он уже двинулся дальше.

Я мечусь по комнате, когда на моем телефоне загорается сообщение от Наташи.

«Вечером зависаем в «Гибсоне». Увидимся около семи?»

Мое сердце бьется быстрее, и я быстро отвечаю.

«Кто будет?»

«Не знаю. Я встречаюсь с Грегом. Ты со мной?»

Это все, что мне нужно было знать, и я быстро набираю:

«Да.»

Я сильно рискую, встречаясь с ним, но я никогда не была той, кто съеживается от страха. Он наехал не на ту ван Гамильтон.

* * *

«Гибсон» — олдскульный сигарный бар, что в наши дни о многом говорит. Курение запрещено во всех барах и ресторанах Нью-Йорка, но в «Гибсоне», с его кожаной мебелью винного цвета, ковровыми покрытиями и тяжелыми бархатными шторами воздух насыщен сигарным дымом. Прилавки уставлены виски, бурбоном и различными крепкими напитками, а атмосфера напоминает об ушедшей эпохе.

Из динамиков тихо звучит «Летний ветер» Фрэнка Синатры, и низкий гул голосов доносится от групп мужчин всех возрастов, одетых в костюмы и собравшихся вдоль деревянной стойки, обитой латунью, или сидящих в круглых кожаных кабинках

Женщины в модных, облегающих коктейльных платьях проносятся по залу с бокалами шампанского. У них идеальные прически, макияж безупречен, и они явно нанятые в эскорте.

— Это как вернуться назад во времени, — хихикает Наташа, держа меня за руку, пока мы спускаемся по лестнице в бар на цокольном этаже.

Бархатный канат ограждает вход со стороны улицы, но народу здесь немного. В «Гибсон» вход только по приглашениям. Вы можете прождать всю ночь на холодном зимнем воздухе, но вас не пустят, если у вас нет знакомых.

Я знаю Грега и хочу найти его. Я планирую сказать ему, чтобы он отстал от Ханы, а потом отправиться домой. Я не ищу конфликта. Я лишь хочу, чтобы Грег оставил нас в покое.

Я вернусь в свою квартиру, смою с волос сигарный дым, соберу вещи и покину этот город. После всего, что произошло, Нью-Йорк больше не кажется мне домом.

Швейцар даже не задает нам вопросов, когда мы входим в задымленный, открытый бар. Он знает, что мы друзья Грега.

Из-за столика в дальнем правом углу раздается смех. Я не могу разглядеть, кто там сидит, но вижу лысого парня в костюме, курящего сигару, и симпатичную брюнетку, которая свешивается через его плечо. Невозможно понять, вместе они или она ищет папика.

— Хочешь мартини? Я закажу нам мартини, — Наташа берет меня за руку и тащит за собой к бару.

Она одета в изумрудно-зеленое бюстье поверх черно-белого платья в широкую полоску с длинными рукавами. Я в простом черном шелковом платье-футляре на тонких бретельках. Мы сбросили наши искусственные меха на входе, и отлично вписываемся в это винтажное заведение