Шрифт:
Закладка:
К моему облегчению, Джексон, похоже, не ставит под сомнение это утверждение.
— В таком случае, нет причин не добавлять…
— Она не поедет, — выдавливает Грант.
Я так зла, что меня практически трясет.
— Не тебе принимать это решение. Я сильная, и я знаю, как…
Я обрываю свою тираду, потому что чья-то рука внезапно хватает меня сзади. Это совершенно застает врасплох в месте, которое я считала безопасным, и я так напугана нападением, что реагирую инстинктивно.
В этой ситуации я действую именно так, как научил меня Грант. Я делаю шаг назад на того, кто стоит позади меня, и использую опору и всю свою силу верхней части тела, чтобы перекинуть мужчину прямо через свою голову, так что он с глухим стуком приземляется на сено и мягкую грязь передо мной.
По собравшейся толпе пробегает волна реакции, и я в изумлении смотрю вниз.
Это Кэл. Кэл. Большой, мускулистый, недружелюбный и пугающий. И я просто швырнула его, даже не задумываясь.
Я столько раз практиковала это движение с Грантом, но до сих пор не могу поверить, что действительно сделала это.
— Она идет, — объявляет Кэл с земли, протягивая руку Рэйчел, чтобы та помогла ему подняться на ноги. — Больше никаких споров.
— Это было превосходно, — говорит Мак, улыбаясь мне и явно испытывая облегчение от того, что конфликт исчерпан. — Значит, ты со мной и Гейл?
— Да. Звучит отлично, — на самом деле я не совсем уверена, какой должна быть роль Мака, поскольку я упустила некоторые детали, но я рада сделать все, что угодно, если это означает быть с ним.
Я всегда предполагала, что буду с Грантом, но сейчас я даже смотреть на него не хочу.
Он холодно сверлит меня взглядом. Я это чувствую. Но я не встречаюсь с ним глазами, и он больше ничего не говорит.
Он недоволен, но и я тоже.
И прямо сейчас мне наплевать на то, что он думает.
Мы остаемся еще на час, прорабатывая последние детали. Мы отправимся первым делом с утра.
Я почти ожидаю, что Грант догонит меня позже и попытается убедить остаться. Я готова к спору, но он исчезает.
Вместо этого я иду в ногу с Маком, пока мы возвращаемся к главному зданию.
— Не волнуйся об этом, — говорит он, явно читая мои мысли.
— А я и не волнуюсь.
— Нет, волнуешься. Но он смирится с этим.
— Я даже не знаю, в чем его проблема. Ну типа, какого черта? Он думал, я просто отсижусь в стороне? Это мои люди в бункере.
— Конечно. Но ты — его человек, и он боится, что ты пострадаешь, — Мак качает головой. — Это нечестно по отношению к тебе, и это глупо. Но парни совершают много глупостей, когда дело касается людей, которых они любят.
Я начинаю возражать против слова «любят», но потом решаю промолчать. Слишком сложно объяснить мои запутанные отношения с Грантом, к тому же я все равно не так хорошо знаю Мака. Вместо этого я намеренно меняю тему, небрежно говоря:
— Похоже, ты знаешь, о чем говоришь.
— Я всегда знаю, о чем говорю, — обычно он хорошо умеет смотреть в глаза, но сейчас этого не происходит. — Ты довольно быстро увидишь эту мою черту.
Его легкая неуверенность вызывает у меня любопытство.
— У тебя кто-нибудь есть?
Он отвечает не сразу, и я начинаю думать, что он вообще промолчит. Затем он, наконец, встречается со мной взглядом.
— Конечно, у меня есть женщина. Она просто еще не осознала этого.
***
Сегодня вечером я снова ложусь спать одна.
На этот раз не потому, что Грант проводит вечернюю проверку периметра. Я понятия не имею, где он сейчас. Мы избегаем друг друга с самого полудня.
Если бы я могла сказать что-то, что, по моему мнению, изменило бы ситуацию, я бы набралась смелости пойти, найти его и заставить поговорить со мной. Но этот мужчина тверд, как гранит. Непоколебимый, как только он примет решение.
И давным-давно он решил, что я хрупкая, сделанная из хрусталя — и поэтому не гожусь ни для чего, что требует мужества и силы. Он позаботится обо мне. Защитит меня и убедится, что я получу все, что мне нужно. Он даже трахает меня теперь, когда преодолел то, что так долго сдерживало его.
Но он никогда не будет доверять мне как равной. Не в такой манере, которая реально имеет значение.
Теперь я это понимаю. А это значит, что все надежды, усилия, чувства и желания, которые я вложила в эти отношения, были напрасны. Брошены в черную дыру.
Из-за этого я весь вечер пребывала в болезненно-пустом оцепенении и сворачиваюсь калачиком в постели лицом к стене. В полном одиночестве.
Какое-то время я гадаю, не будет ли Грант отсутствовать всю ночь, но он приходит всего через полчаса. Он молча входит и начинает мыться. Хотя я чувствую на себе его взгляд, я не поворачиваюсь и даже не шевелюсь.
Такое чувство, что что-то должно произойти. Я так напряжена в ожидании этого, что начинаю дрожать.
Через несколько минут я перестаю слышать шорох его движений. Должно быть, он умылся и разделся перед сном. Теперь я не уверена. Такое чувство, что он просто стоит там и смотрит на меня сверху вниз.
— Ты все еще злишься на меня? — спрашивает наконец Грант, и в его голосе много резкости.
Этот вопрос так сильно удивляет меня, что я переворачиваюсь на спину, чтобы видеть его. Я была права. Он нависает над кроватью, не сводя с меня глаз.
— Да, я все еще злюсь! Неужели ты думал, что это что-то незначительное, и я просто забуду?
Я даю ему шанс ответить на это, но он ничего не говорит. Не двигается.
Поэтому я продолжаю.
— Ты унизил меня, опозорил и обращался со мной как с ребенком… и ты сделал это на глазах у всех. В каком месте ты думал, что меня такое устроит?
— Нет, я не думал, что тебя такое устроит, — он впервые отводит взгляд.
По какой-то причине этот маленький, беспомощный жест вселяет в меня надежду. Я сажусь на постели.
— Тогда зачем ты это сделал? Зачем ты так поступил со мной, Грант? — несмотря на все мои усилия, мой голос слегка срывается, когда я произношу его имя.
— Я бы так не поступил, если бы был готов заранее, — говорит он, садясь на кровать, чтобы быть ближе ко мне. На нем
