После мы лежали, прижавшись друг к другу. Я слушала биение его сердца, любимый мягко гладил меня по волосам:

– Люблю тебя, земляника, – нежно прошептал он на ухо.

– И я тебя, – даже разговаривать не было сил. Душу переполняла нежность, тело ещё не остыло от поцелуев.

Глянув на часы, невольно выругалась, было девять вечера.

– Меня родители убьют, – подскочила с дивана, отыскивая свою одежду на полу.

– Скажем, что мои задержали, не волнуйся, – Андрей лихорадочно натягивал рубашку и брюки.

Бегом помчались к нашему дому. В подъезде любимый прижал меня к стене:

– Ты ни о чём не жалеешь, Иришка?

– Нет, – договорить мне не дал нежный поцелуй.

Послышался звук открывающейся двери, мы смущённо отпрянули друг от друга. В подъезд выглянул папа:

– Вот вы где. Я и мама уже начали волноваться.

– Не беспокойтесь, дядя Петя, отец привёз нас совсем недавно, – не моргнув глазом, соврал Андрей.

– Хорошо. Но уже поздно, Ира, заходи домой.

Остаток вечера я лежала в комнате, снова и снова вспоминая всё произошедшее. Жалела ли я? Нет. Хотелось верить, что наша с Андреем любовь будет ярче и сильней, чем то, что было с Николаем. Никогда до этого мне не доводилось переживать такой шквал эмоций, который буквально смёл все страхи и опасения. Но его родители. Ведь они никогда не примут меня. Спасибо нашей профессии, можно будет убраться от них подальше. Может, тогда нас оставят в покое?

Сладкая дрёма всё же одолела и я погрузилась в сон, где мы были вместе. Беззаботны и счастливы. И я тонула в омуте голубых глаз, таких родных и любимых.

Глава 26

Поздняя осень, как заправский вор, похищала у города последние краски. Срывала по ночам жёлтые и багряные листья с деревьев. Одевала небо в свинцово-серое пуховое одеяло облаков, которые висели так низко, что казалось, их можно коснуться рукой. Обезличивала улицы и скверы, накидывая вуаль ненастья. А по утрам скрывала свои следы первым искрящимся инеем.

Суббота только началась и все ещё спали, когда я проснулась. За окном накрапывал мелкий дождик. Хорошо, что сегодня выходной. Идти по такой погоде никуда не хотелось. Тихонько, чтобы никого не разбудить, прошла на кухню и принялась готовить завтрак. Безмолвие квартиры нарушала лишь мелодия, доносящаяся из радиоприёмника.

Решив поджарить гренки, начала доставать продукты из холодильника, когда услышала от диктора знакомую фамилию. Прибавила звук.

– Да, именно так, – продолжили вещать по радио, – сегодня в нашем конкурсе новых композиций, который называется «8 песен в студии», мы услышим певицу Алевтину Иванову, которая представила на суд радиослушателей своё произведение «Ягода-малина». Итак, слова и музыка Ирины Ивановой, песня «Ягода-малина».

Стоило политься первым нотам, как я опрометью выскочила из кухни:

– Вставайте, скорее! Там мама на радио!!!

Из комнаты показался взъерошенный и сонный отец:

– Ира, ты чего орёшь?!

– Вставайте, говорю, там мама поёт!

Не прошло и полминуты, как вся семья собралась на кухне. Как зачарованные, мы прислушивались к мелодии и родному голосу, что теперь звучал для всей страны.

Алла замерла у подоконника, родители стояли, обнявшись, мама украдкой смахивала счастливые слёзы. А я ликовала! Моё сердце трепетало в такт чарующей мелодии. Даже если песня не придётся по вкусу, но у неё теперь есть своя минута славы и, я была уверена в этом, свои фанаты.

Закончилась композиция, папа подошёл ко мне и крепко обнял:

– Спасибо, родная, что решилась на это и уговорила Алю.

– Эй, я тоже хочу обниматься, – рассмеялась Алла и повисла на шее у отца. Так мы и стояли, вытирая мамины слёзы и улыбаясь от счастья.

А через два дня нам пришла телеграмма, в которой маму приглашали в Москву. Взяв отпуск за свой счёт, родители не стали тратить время на долгие сборы и на следующий день уехали. А мы остались ждать новостей.

Скучать нам не приходилось, не за горами была сессия. И встречи с Андреем. Его бабушка частенько уезжала к родителям, оставаясь иногда на несколько дней. В это время квартира была в нашем распоряжении и после института мы отправлялись туда. Единственное, чего я боялась – незапланированной беременности. Вариантов предохранения было немного, обдумав всё, решила поставить спираль. Но в своей поликлинике этого делать нельзя, пойдут слухи. Андрей через знакомых достал адрес гинеколога, который за деньги (да, было и такое) не задавал много вопросов. Один визит, и всё было сделано.

Спустя несколько дней вернулись родители. Мама заметно преобразилась, словно сбросила с плеч груз прошлых лет. С восторгом рассказывала о визитах на радио, о записи её песни на киностудии. В этом мы и сами вскоре убедились, увидев мамино выступление в программе «Утренняя почта».

Её часто приглашали на музыкальные вечера в дома культуры и встал вопрос, как совместить работу и творчество. У неё уже были предложения от молодых поэтов-песенников, и папа настоял на увольнении. К нам домой, нарушив порядок очереди, провели телефон. Поспособствовал этому чиновник из райкома, которому очень нравились мамины песни.

Однажды, вернувшись из института, застала родительницу расстроенной. Она сидела на кухне, подперев рукой щёку и механически размешивая в кружке давно остывший чай.

– Что-то случилось?

Матушка встрепенулась:

– Нет, ничего. Знаешь, мне предложили переехать в Москву. Как быть? – она подняла на меня глаза, полные слёз, – срывать вас с учёбы, папу с работы? Что делать? Я так мечтала об этом, а теперь и сама не знаю, рада ли.

– Послушай, – присев рядом, обняла её за плечи, – Алла и я ведь не маленькие, сами проживём. Поезжай, а мы будем навещать вас с папой на каникулах. Он ведь едет с тобой?

В ответ она кивнула:

– Петя не оставит меня одну, только и он переживает. Всякое может случиться.

– Мама, неужели ты думаешь, стоит вам уехать, как мы с Алкой начнём вести аморальный образ жизни, затопим соседей и сожжём квартиру?

– Нет, что ты, – испуганно глянула она на меня, – хочется верить, что ваше воспитание выше всего этого.

– Тогда, зачем ты в нас сомневаешься? Поезжай. Может, нам удастся перевестись на учёбу в Москву, когда вы с папой там устроитесь.

– Это было бы чудесно, – вздохнула мама.

– Не беспокойся о нас. Мы обе получаем стипендию, голодать не придётся.

– И это верно. А я буду звонить каждый вечер. Тогда решено. Едем.

И мама ушла в спальню паковать чемоданы.

Присев на кровать, я задумалась о крутых виражах нашей судьбы. Перевод в Москву. Это скорее из области фантастики, сколько таких, как я мечтающих попасть в столицу?