Постепенно маска начала становиться мягкой, ещё плотнее обхватывая лицо своего бывшего хозяина. Когда заряд артефакта был истрачен на двадцать процентов, маска рассыпалась серым порошком.

Переработка не удалась. Все материалы были уничтожены

— Твою же мать! — выругался я.

Вот и приплыли!

Самоцветы, что были инкрустированы в маску, также исчезли. А ведь там по-любому были камни с чистотой больше десяти процентов. И судя по тому, что я видел, чем чище камни, тем более мощные способности они дают владельцу маски. А сейчас я потерял три таких камня.

Надеюсь, у Антоновых не предусмотрено никаких штрафов за подобные оплошности мастера? Если предусмотрены, то придётся мне работать на них всю жизнь, чего я точно не собираюсь делать.

Гиена с интересом выглядывал то, что заставило меня выругаться, но видел лишь серый песок вместо маски.

— Зачем ты уничтожил маску? Вроде она была целая. Обычно так происходит, когда уничтожают главный самоцвет вместе с маской. Разбить там, например, или ещё что-нибудь в этом роде. Но чтобы разбить маску, нужно охренеть, как постараться. Они крепкие до жути. Поэтому если дерёшься с маской, то в лицо не стоит целить, мало толку. Конечно, если ты не уверен, что сможешь пробить металл маски. У нас в отряде на такое способен только Давид. И тот потом ещё минут десять будет отходить. В этот момент его можно голыми руками брать.

Роман продолжал говорить, а я уже перешёл ко второму трупу. Маска паука была явно лучше. Что подтвердила и система, выдав мне вероятность полного уничтожения сорок два процента. Но отступать будет глупо. Мне сказали этим заниматься, вот теперь пускай обвиняют себя.

С маской паука начало происходить всё то же самое. Она поплыла, но сразу же перестала растекаться, а словно оказалась в каком-то ограниченном пространстве, охваченном непонятной силой. Эта сила не давала металлу растекаться дальше определённых границ. И мне даже удалось убрать металл с лица умершего.

Дальше перенёс его на верстак, где и продолжил процесс переработки.

С материалами эпического класса всё было намного сложнее и энергозатратнее. На полный цикл переработки ушло тридцать шесть процентов заряда артефакта создателя. Но зато удалось получить не только небольшой слиток ванадия, но и все шесть самоцветов.

Получен ванадий

Удалось переработать 58% материалов, затраченных на производство маски

Получен самоцвет Кошачий глаз 3, чистота 19, 16, 21%

Кошачий глаз даёт владельцу возможность перевоплощаться и становиться единым с маской,

принимая образ, заложенный в неё мастером

Получен самоцвет Агат 3, чистота 16, 18, 23%

Агат Мощи. Даёт владельцу возможность многократно усиливать физические возможности организма

Это получается, что человек в маске паука мог превращаться в него?

Становиться огромным пауком?

Да ещё и плюсом многократное усиление физических возможностей. А с учётом того, какой чистоты самоцветы были вставлены в маску, то получается, что это был настоящий монстр, с какой стороны ни посмотри.

— Ты чего замер? — вновь послышался голос Гиены. — Эта тоже сломалась? Херово. У паука должны быть отличные камни. Правда, никто не согласится становиться такой тварью, как он был.

— А вы раньше уже встречались?

— Было дело пару раз, но до драки не доходило. А вот парни Берлиозов рассказывали, на что тот был способен. Жуть, да и только. Такого вот встретишь и сразу в штаны навалишь. Даже не представляю, кто из наших его прихлопнул. Это какой же нужен тапок? Боюсь, что даже Феликс с ним бы не справился. Здесь либо Эдик, либо сам Кирилл Андреевич. Никого из первого я точно не видел.

— Кто такой Эдик?

— Командир второго отряда масок Антоновых. Тот ещё жулик, но сильный зараза… что аж дрожь берёт. Понятия не имею, почему его не сделали командиром первого отряда и поставили туда Лису, но Эдик её точно уделает в бою. Ходят слухи, что самоцветы чище, чем у него, только у самих Антоновых. Про Господина Лазаря вообще молчу. Там фамильная маска из какого-то суперматериала и камни никак не меньше пятидесяти процентов чистоты. Ты хоть представляешь, какая это мощь?

— Мощь, способная уничтожить абсолютно всех, кто собрался на территории поместья прервал Романа незнакомый мне голос, услышав который Гиена резко побледнел и вроде даже заскулил.

Глава 16

В дверях мастерской показался высокий мужчина лет пятидесяти. Его длинные волосы цвета воронова крыла были пронизаны сединой, а черты лица заострены, словно высечены из камня. Холодные серые глаза в упор смотрели на меня, от их взгляда по спине пробегала дрожь.

Незнакомец был одет в дорогой камзол из тёмно-бордовой кожи с серебряными застёжками. Под ним красовался расшитый золотыми нитями жилет. На груди виднелся вышитый герб Дома Антоновых. Сапоги блестели, будто только что снятые с витрины.

Мужчина стоял, заложив руки за спину на уровне поясницы. Даже его поза излучала величие и уверенность в себе.

Роман склонил голову в уважительном поклоне и ткнул меня локтем, призывая последовать его примеру. Я поспешно встал и тоже склонил голову перед вошедшим.

— Приветствую, господин Лазарь Васильевич, — произнёс Гиена.

Значит, это и был глава Дома Антоновых. Сам Лазарь Антонов.

Он прошёл мимо, даже не взглянув в нашу сторону. Лазарь Васильевич подошёл к верстаку и внимательно осмотрел самоцветы, оставшиеся от маски Паука.

— Забрать камни и уничтожить. Кошачий Глаз запрещён императорской полицией. Если обнаружат хоть один такой камень на нашей территории — будут серьёзные проблемы, — холодно бросил он.

Из-за его спины тут же показалась хрупкая девичья фигура в изящной маске вороны. Она бесшумно подошла к верстаку, забрала самоцветы и также бесшумно растворилась в воздухе.

Аметист.

Я уже знал, что невидимость дарует этот самоцвет.

После этого глава дома Антоновых развернулся и направился к выходу из мастерской. Но на пороге он на мгновение обернулся через плечо и бросил:

— Ты очень похож на своего отца.

С этими словами он вышел, оставив меня в полном смятении. Я с трудом мог поверить, что только что видел самого главу Дома Антоновых.

Главы влиятельных домов были практически легендарными персонами.

Роман выдохнул с облегчением, как только за Лазарем Васильевичем закрылась дверь.

— Ничего себе, сам Господин наведался в гости! Нет, я, конечно, знал, что операция серьёзная, но чтобы сам глава Антоновых…

Он повернулся ко мне:

— Это огромная честь.