— Да! — ликуем мы в унисон с братьями.

Отец и Гвен радостно хлопают в ладоши, а Райан затмевает всех нас, подбадривая бегунов на финишной прямой.

Они прорываются через ленту, претендуя на первое место. По парку разносятся радостные возгласы и аплодисменты, моя семья — самая громкая. Алиса и Ханна обнимаются в знак победы, пока остальные участники минуют их.

Как только они поднимаются на сцену за призом, у меня в кармане вибрирует сотовый. Вытаскиваю его и, уставившись на экран, смотрю на высветившийся звонок со скрытого номера, который не должен был поступить по этой линии.

Подозрение всплывает мгновенно.

— Крид, — отвечаю я, прикрывая ухо, чтобы заглушить окружающий шум.

— Так-так-так, неужели это печально известный Брэкстен Крид. — Искаженный голос заполняет линию, насмехаясь над яростью, которую я запрятал глубоко в своей душе. — Сколько лет, сколько зим.

— Как, черт возьми, ты раздобыл этот номер?

Братья и отец вытягиваются по стойке смирно, суровые нотки в моем голосе заставляют их насторожиться.

— Давай просто скажем, что я находчивый парень. — В его тоне сквозит высокомерие. — Это была отличная гонка, не так ли? Такая напряженная и насыщенная, что я все время не находил себе места.

Несмотря на подтверждение моих подозрений, мне неприятно осознавать, насколько угроза сейчас близка.

Мой взгляд останавливается на Алисе и Ханне, а затем на Джастисе. Он понимает сигнал и направляется к сцене, в то время как отец держит Гвен и Райан рядом с собой.

Нокс достает свой телефон, набирает Крейга как раз в тот момент, когда я отправляюсь на поиски.

Проталкиваясь сквозь толпу, мой взгляд мечется туда-сюда, выискивая кого-нибудь, кто разговаривает по телефону.

— Должен сказать, у тебя симпатичная племянница, Крид, просто конфетка. Она мне нравится.

Этот комментарий доводит мою ярость до опасного предела.

— Упомяни ее еще хоть раз, и я отрежу твой гребаный язык, а потом выпущу из тебя всю кровь.

— О-о-о, задел за живое, — смеется он, механический звук кудахчет у меня в ухе. — Тогда давай поговорим об Алисе? Она выглядит такой красивой и полной жизни. Скажи, она все еще так же невинна, как тогда, когда я отдал ее тебе, или вы с братьями развратили ее, как и всех других шлюх в этом городе?

Моя челюсть сжимается, зубы скрипят так сильно, что я боюсь, они вот-вот треснут.

— О ней мы тоже не говорим. Это между нами. Давай оставим все как есть.

— О, а вот тут ты ошибаешься. Она такая же часть плана, как и все вы.

— И что это за план? — спрашиваю я, продолжая рыскать взглядом по толпе и замечая одного мужчину с телефоном. Схватив его за плечо, разворачиваю к себе.

— Какого хрена, чувак?

Поняв, что это не он, отступаю и иду в другом направлении.

— Месть, конечно, — констатирует он, как ни в чем не бывало. — Ее я ждал очень долго.

— Да? Что ж, у меня есть свой план мести, так почему бы нам не завязать с этим дерьмом и не сэкономить себе немного времени? Ты скажешь, где прячешься, а я приду и убью тебя, потому что мы оба знаем, что этим все и закончится.

Еще один смешок раздается у меня в ухе.

— Ты всегда был самоуверенным. Эта черта и раньше восхищала меня в тебе.

— Неужели?

Он мычит в знак согласия.

— Я бы с удовольствием присоединился к тебе в этой прогулке по переулкам памяти, но поскольку ты слишком боишься назвать себя, придется мне остаться в стороне.

— Боюсь, — повторяет он, забавляясь. — Так ты думаешь?

— Да, черт возьми, и ты должен бояться. Ты понятия не имеешь, с кем связываешься. Иначе никогда бы не развязал эту войну.

— О, поверь мне, я точно знаю, кто ты и твои братья, — уверяет он. — Я долго вас искал. Если бы не скандал в маленьком городке вокруг твоей семейки несколько месяцев назад, я, возможно, никогда бы вас не нашел.

— Зачем ждать дольше? — Я останавливаюсь, предлагая себя. — Можем закончить это здесь и сейчас.

— Нет, это было бы не так весело, но, должен признать, я удивлен, что ты еще не понял связь.

Я рычу.

— Да, твоя ничтожная загадка — отстой.

— Считаешь? А как насчет этой:

«Провалилась в кроличью нору, королева кровоточащих сердец.

Страна Чудес в опасности, жизнь обречена на самоуничтожение.

Горящие сараи и поруганные души, смерть стучится в дверь, как в старые добрые времена».

Отсылка к «Алисе в Стране Чудес» доказывает, насколько внимательно он следил, но именно упоминание о горящих сараях и поруганных душах заставляет орган в моей груди погрузиться в море ужаса, потому что это может быть связано только с одним.

С одним событием.

С одной ночью.

Когда приходит осознание, ноги наливаются свинцом.

— Уловил связь, да? — спрашивает он на мое молчание.

— Возможно, — стискиваю зубы, ненавидя, как хрипло звучит мой голос.

— А я думаю, уловил.

— Почему Алиса? — спрашиваю я. — Она не имеет никакого отношения ни к тому проклятому месту, ни к той ночи.

— Разве это не вопрос на миллион долларов?

Загадочный ответ доводит меня до предела.

— Хватит игр, ублюдок. Покажись, и давай закончим с этим.

В трубке слышится тяжелое дыхание.

— Узнай, кто она, и ты узнаешь, кто я.

Оглушительный щелчок завершившегося звонка не оставляет ничего, кроме мертвой тишины.

Навязчивые воспоминания из прошлого врываются в разум, как разъяренный бык. Прошлое, к которому, как я надеялся, мне никогда не придется возвращаться. Прошлое, с которым нам всем теперь придется столкнуться.

Глава 17

Алиса

Страх заявил о себе, стискивая меня в железный кулак, когда я сижу за кухонным столом в главном доме и слушаю, как Брэкстен рассказывает Крейгу, братьям и отцу о леденящем душу телефонном звонке.

Как и ожидалось, наш мучитель сделал еще один ход, на этот раз, преподнеся деталь садистской головоломки, которую тщательно собирал. Эта деталь — приют, где три мальчика встретились много лет назад. Тот период явно хранит очень мрачные воспоминания.

— Давайте исходить из вероятности того, что этот мудак говорит правду, — подает голос Джастис. — Это явно имеет отношение к Хоббсу и к тому, что произошло той ночью. Что нам нужно выяснить, так это кому настолько важен этот кусок дерьма, что он захотел отомстить спустя столько лет.

— И как в это вписывается она, — добавляет Нокс, резко кивая в мою сторону. — Учитывая, что тот приют был для мальчиков, не понимаю, как она могла иметь к нему какое-то отношение.