Шрифт:
Закладка:
— Это точно! — скромно улыбается Наталия. — Но хорошо, что это уже в прошлом.
— Очень хорошо! Не очень-то хочется, чтобы из-за ее одержимости карьерой мы вновь охладели друг к другу и в итоге начали думать о расставании.
— Кстати, а сейчас в твоих отношениях с Ракель все хорошо? А то вы что-то в прошлый раз начали припоминать друг другу все прошлые грехи…
— Да, слава богу, сейчас все отлично, — с искренней улыбкой отвечает Терренс. — И кстати, у нас недавно был откровенный разговор… Поговорили о том, что нас беспокоило. После этого нам обоим стало намного легче. Мы стали как-то спокойнее и не ругались уже несколько дней. А приятные разговоры перед сном в кровати стали для нас почти традицией.
— Еще раз обсудили то, из-за чего вы едва не расстались?
— Да… Я до сих пор испытываю угрызения совести. Хоть твоя подруга простила меня, мне все равно тяжело. В последнее время я стал слишком много думать об этом и еще больше чувствовать себя виноватым. Да и ночные кошмары тоже сделали свое дело…
— Тебе снятся кошмары о том дне?
— Снились. Только в еще более ужасной форме… Я уже много раз успел побывать мерзким гадом, который издевается над своей невестой.
— Надо же, сочувствую, приятель… — с грустью во взгляде говорит Наталия, мягко гладя Терренса по руке. — А давно ты страдаешь от них? Неужели этот придурок МакКлайф заставил тебя подумать об этом?
— Нет-нет, они начались не после того, как мой братец припомнил мне все грехи. Все это началось гораздо раньше… Примерно с того дня, когда мы были в гостях у матери… И долгое время мне даже приходилось скрывать это от Ракель.
— Но почему? — слегка хмурится Наталия. — Ведь ты же прекрасно знаешь, что можешь полностью доверять ей и рассказывать обо всем. Ракель и так волнуется из-за всего того, что сейчас происходит, хотя ситуация в большей степени касается тебя. Но ты вынуждаешь ее мучиться догадками и думать, что тебя беспокоит!
— Дело не в доверии, Наталия, а в том, что люди всегда считали меня сильным человеком, который ничего не боится и чувствует себя слишком уверенным в себе. В какой-то степени меня даже считать бесчувственным. Я не хочу заставить других испытать разочарование во мне и подумать, будто мои слова об огромной уверенности в своей неотразимости — лишь пустые слова.
— Господи, Терренс, о чем ты говоришь? — тихо стонет Наталия. — Ты же всегда был сильным человеком! И для нас ты навсегда останешься им! Ты никогда не теряешься в трудных ситуациях и всегда пытаешься найти какое-то решение. Уж тот, кто реально слаб, никогда бы не пошел вслед за любимой девушкой, зная, что это может быть смертельно. И глядя на тебя, я не могу сказать, что ты — слабак. И ты не лжешь о своей уверенности, потому что я чувствую, как она исходит от тебя.
— Я не хочу сказать, что на самом деле считаю себя непривлекательным и страдаю от жуткой неуверенности в себе. Нет, это не так! Я действительно красив, умен, привлекателен, уверен и совсем не труслив. Просто… Просто мне настолько стыдно за свои поступки по отношению к твоей подружке, что порой хочется рыдать навзрыд. Серьезно, Наталия, иногда я чувствую, что будто нахожусь на грани нервного срыва.
— Боже, Терренс, ты меня пугаешь… — ужасается Наталия, качая головой.
— Поскольку меня считают тем, кем я для всех являюсь, то мне нужно поддерживать этот статус. Я не имею права показать слабину. Меня тут же засмеют!
— Никто тебя не засмеет! Не надо так переживать! Уж твои близкие никогда не посмеют усомниться в том, кто ты на самом деле. Лично я всегда буду считать тебя смелым человеком, который готов пойти на все. Я бы была самым счастливым человеком на свете, если бы у меня был кто-то вроде тебя. О таком уверенном и бесстрашном парне мечтают многие девушки.
— Спасибо, Наталия, — скромно улыбается Терренс, гладя Наталию по плечу. — Ты всегда знала, как подбодрить человека и утешить его.
— Считай это моей благодарностью за то, что ты для меня сделал, — дружелюбно говорит Наталия. — Теперь я обязана тебе и Ракель. Ведь если бы не вы, то меня сейчас бы уже не было на этом свете.
— Нет, подружка, не говори так. Мы даже и подумать боимся о том, что было бы, если бы ты осталась одна.
— Ты знаешь, я тоже… — Наталия скромно улыбается. — Если тогда я просто мечтала о смерти, то теперь понимаю, что была дурой. Ведь если бы я раньше наплевала на угрозы и рассказала всю правду, то многого можно было избежать.
— Как говорится, лучше поздно, чем никогда.
Наталия с легкой улыбкой переводит взгляд в пол и пару секунд ничего не говорит.
— Кстати, а что-нибудь известно про Питера? — с грустью во взгляде интересуется Наталия.
— Пока что все по-прежнему, — разводит руками Терренс. — Недавно я звонил в больницу, и мне сказали, что его состояние не улучшается.
— Надо же… — качает головой Наталия. — И переливание крови не помогло?
— Как мне сказал врач, да. Организм принял кровь той девушки, но это не улучшило его состояние. Питер по-прежнему без сознания, и посетителей к нему не пускают. Только лишь недавно Льюис, его врач, показал нам его палату и разрешил наблюдать за ним через стекло.
— И ты видел его?
— Видел. Лежал на кровати неподвижно… Жутко бледный, с кучей проводов от аппаратов и забинтованными руками… Маска на лице… — Терренс резко выдыхает. — Ужасная картина… У меня мурашки по коже пробегали…
— Бедный Пит… Что теперь с ним будет?
— Не знаю, Наталия… — с грустью во взгляде пожимает плечами Терренс. — Я уже не могу быть уверенным в том, что он сможет выжить. Врач сразу настраивал нас на самое худшее, и я думаю, что не зря. Не удивлюсь, если скоро встанет выбор: позволять врачам лечить Питера дальше или же отключить его ото всех аппаратов.
— Нет, он не должен умереть, только не таким образом, — с широко распахнутыми глазами, полные ужаса, резко мотает головой Наталия. — Если у него есть шанс выжить, то надо бороться за его жизнь до последнего.
— Тем не менее, стоит оставаться реалистами и не пытаться строить каких-то иллюзий. Я не
