двигаться. Странно – ты понимаешь, что спишь, знаешь, что будет дальше, но при этом не можешь ни проснуться, ни отвести взгляда. Сюрреалистическое, ужасное дежавю. Но сегодняшний сон отличается. Сквозь стекло смотрит другое лицо с ярко-лиловыми глазами – маленькое, яркое эхо прежнего. Сначала она молчит. У нее закрыт рот. А потом начинает плакать, и сквозь воду раздается отчаянный вопль: «Нанни!» Лицо вдруг наполняется ужасом, руки в панике прижаты к стеклу. Зрелище и звуки становятся невыносимыми. А потом Кристи-Линн чувствует, что у нее вот-вот разорвутся легкие, и она уплывает от маленького лица, ужасные крики становятся тише, пока она прорывается к поверхности воды.

Кристи-Линн резко села в кровати, промокнув насквозь и хватая ртом воздух, бледное лицо Айрис еще стояло у нее перед глазами. Господи, пожалуйста, только не ребенка. Сердце колотилось о ребра. Кристи-Линн перевела взгляд на тумбочку, где в незнакомой темноте светились синие цифры: 23:15.

Отбросив одеяло, Кристи-Линн пошла в ванную, сполоснула лицо и шею холодной водой, сняла мокрую от пота одежду и залезла обратно в постель. Кристи-Линн уже собиралась взять пульт, когда заметила телефон, подключенный зарядным шнуром к розетке рядом с кроватью. Она нашла номер Мисси, но потом снова глянула на время. Мальчики давно легли спать, а значит, Мисси, скорее всего, уже вырубилась, утомленная за день работы в гостинице и вечер с купаниями и домашней работой. Кристи-Линн импульсивно набрала Уэйда. В конце концов, он оставил контакт на случай, если ей нужно будет поговорить. А ей нужно.

Уэйд взял трубку после первого же гудка.

– Прошу, скажи, что ты не за рулем.

При звуке его голоса Кристи-Линн инстинктивно натянула одеяло, прикрывая голую грудь.

– Нет, не за рулем.

Повисла пауза. Уэйд ждал, что Кристи-Линн расскажет что-то еще, но у нее не появилось никакой новой информации после последнего разговора.

– Я поела, – сбивчиво сообщила Кристи-Линн.

– Хорошо. Но почему ты не спишь?

– Прости. Уже поздно. Не стоило звонить.

– Я не к тому. Просто я надеялся, что ты отдохнешь.

– Боюсь, этому не бывать.

– Не можешь заснуть?

– Призраки, – тихо ответила она. – Сегодня ночью мне приснилась и она.

– Маленькая девочка?

– Айрис, – тихо сказала Кристи-Линн. – Ее зовут Айрис. Да. Я не могу перестать о ней думать. Я столько всего не знаю и никогда не смогу спросить.

– Возможно, прозвучит черство, но зачем тебе узнавать что-то еще?

Кристи-Линн провела рукой по волосам. Как объяснить Уэйду то, чего она сама не понимает?

– Честно говоря, не знаю. Но я уже здесь, и я подумала…

– О господи…

– Я подумываю вернуться. Если Ретта станет говорить со мной после такого ухода. Но не уверена, что выдержу новую встречу с Айрис.

– Тогда, может, возвращаться не стоит? Может, стоит оставить все в прошлом и вернуться домой, как ты и собиралась?

– Не уверена, что смогу, пока не узнаю остального.

– Чего именно, Кристи-Линн? У них был роман. Что еще?

– Что еще? – повторила она, понимая, что говорит слегка истерично. – Ребенок. О котором Стивен никогда не рассказывал и которого даже не думал обеспечивать. Он ни разу не предлагал мне завести ребенка. За восемь лет. Но у него есть дочь от Хани. Значила ли для него что-нибудь эта девочка или она просто ошибка, ненужная случайность?

Еще один вздох, уже более мягкий.

– Зачем ты так, Кристи-Линн? Зачем себя истязаешь? Все позади.

Кристи-Линн закрыла глаза и прижала колени к груди.

– Знаю, ты не понимаешь. И не сможешь понять. И не должен. Но по определенным причинам я должна узнать, что случилось и почему, должна все выяснить. Для меня история не окончена. Почему это тебя вообще волнует?

– Потому что он так вел себя всегда. Вторгался, брал что хотел и вешал вину на кого-то другого. И теперь я вижу, как ты делаешь именно это – берешь на себя его вину. Но ты заслуживаешь большего.

Его замечание удивило Кристи-Линн.

– Откуда ты знаешь?

Последовала долгая пауза, словно Уэйд подбирал ответ.

– Не знаю, – наконец сказал он. – Просто чувствую. Слушай, ты устала. Если можешь, попробуй поспать и возвращайся домой. Здесь у тебя есть что-то свое. Может, сейчас стоит сосредоточиться именно на этом? Не на прошлом. И не на чужих ошибках. А на будущем.

– Хорошо.

– Набери, когда выедешь.

– Хорошо.

Но, закончив разговор, Кристи-Линн уже знала, куда первым делом отправится утром.

Двадцать шесть

Если Ретта и удивилась, вновь увидев на следующее утро на своем крыльце Кристи-Линн, то она хорошо это скрыла. Старуха была еще в халате и тапочках, когда открыла дверь.

– Я подозревала, что вы вернетесь.

Кристи-Линн облизала губы – во рту вдруг пересохло.

– Насчет вчера – прошу прощения за внезапный уход. Я просто…

На крыльцо проникли звуки мультфильма и аромат жареного бекона.

– Если вы голодны, я готовлю Айрис завтрак.

Кристи-Линн покачала головой. Еда – последнее, что ее сейчас интересовало.

– Нет, спасибо. У меня просто еще несколько вопросов.

– Да, я так и подумала. – Ретта шире открыла дверь и отошла в сторону. – Тогда заходите, мне нужно ее покормить.

Айрис сидела перед телевизором, скрестив ноги и прижимая к груди потрепанного мишку. Волосы еще растрепаны после сна, глаза приклеены к экрану. Кристи-Линн подавила дрожь, вспомнив вчерашний сон. Маленькое, напуганное личико за стеклом. Господи, что она вообще здесь делает?

– Кофе? – предложила Ретта, когда Кристи-Линн зашла вслед за ней на маленькую кухню.

– Да. Если он готов.

Ретта наполнила толстую коричневую кружку и опустила ее на стол вместе с ложкой и бутылкой молока.

– Если нужно, сахар там.

Кристи-Линн села и плеснула себе немного молока, наблюдая, как Ретта разбивает в миску яйцо, быстро взбивает его и выливает на сковородку. У старухи дрожали руки, но она действовала с уверенностью женщины, приготовившей на своем веку немало завтраков. Вскоре она выложила яйцо на тарелку, добавила два кусочка бекона и исчезла в гостиной с завтраком Айрис.

Ретта вернулась оттуда, слегка запыхавшись и с посеревшими губами.

– Мне не нравится, что она ест перед телевизором, – сказала она, наливая себе кофе и усаживаясь рядом с Кристи-Линн. – Но зато кухня будет в нашем распоряжении.

– Спасибо.

– Ну, детям не следует слушать подобные разговоры, верно?

– Думаю, да.

Ретта добавила в кофе молоко и большую ложку сахара.

– Итак, – помешивая, сказала старуха, – продолжим.

– Да. Продолжим. Мой друг считает, что приходить сюда – безумие. Он не понимает, зачем мне нужны детали.

– Мужчине этого и не понять. Но я понимаю. Вам нужно узнать причину.