проблема была в том, что мне эти предметы уже преподавали, и преподавали лучше, чем здесь. Но я все равно искренне считала, что лектор по истории откровенно халтурит. Просто потому что сегодняшняя тема была посвящена самому моему больному вопросу – рождению пассивной магии в нашем мире, и уважаемый магистр Шалтон его осветил одной исчерпывающей фразой «В тысяча двести пятом году от Великого схождения планет было зафиксировано рождение первого мага с пассивной магией».

Все. Точка.

И ни того, что это была дочь верховного мага прибрежного города Апсан, ни того, в каком шоке была общественность, ни того, что эта девушка положила начало целой отрасли зельеварения. Ни полсловечка о ее тяжелой жизни с клеймом мага без магии! Я аж возмущенно заерзала на лавке, поняв, что уважаемый лектор вообще больше к этой животрепещущей теме не вернется.

Но тут совершенно неожиданно сладкую дрему аудитории нарушил сильный голос сидящего рядом со мной Винсента:

– Магистр Шалтон, а вы не могли бы поподробнее рассказать про первого мага без магии? Это же точка отсчета пассивной магии.

Все встрепенулись. Чуть похрапывающий Логан аж подпрыгнул, громко бахнув локтями о столешницу. Магистр Шалтон снял с носа очки и принялся задумчиво натирать их хвостиком широкого старомодного галстука. Проснувшаяся аудитория молчала. Я кинула взгляд на сосредоточенного Винсента и, поддавшись внезапному порыву, благодарно сжала его лежащую на столешнице ладонь. У парня не дрогнул ни один мускул на лице, однако совершенно неожиданно наши пальцы оказались переплетены. Я удивленно хлопнула ресницами, но руку отнимать не стала.

Так мы и сидели, державшись за руки, пока лектор изображал задумчивость. Он вообще выглядел человеком, который заснул на рабочем месте и которого только что растолкали. Разбудили, еще и вопросы задают каверзные. И окончанием урока не отделаться – прошла лишь половина занятия.

– Что ж, ваш интерес к теме понятен, – наконец, проговорил Шалтон. – Вопрос справедлив. Думаю, некоторое отклонение от учебного плана будет приемлемо в данном случае.

Кажется, впервые в жизни все присутствующие студенты действительно решили послушать лекцию, а не поприсутствовать на ней. Лектор вздохнул и, перестав теребить несчастный галстук, нацепил очки обратно на нос.

– Это действительно интересная история. Первым магом без магии была женщина, была она дочерью верховного мага города Апсан. Долгое время все пребывали в уверенности, что рождение ребенка без магии дело рук политических конкурентов ее отца. Но в то время определить токсины было невозможно, но и существовавшими доступными методами никакие вмешательства выявлены не были. Если бы это оказался единичный случай, думаю, упоминаний о нем бы и не сохранилось.

Шалтон прошелся по кафедре, заложив руки за спину. Я впервые видела, чтобы мужчина собирался с мыслями, но ему определенно было что рассказать.

– Давайте вернемся в тысяча двести пятый год от Великого схождения планет и представим себе то общество. Только что отгремела первая магическая война, люди устали от потрясений и всячески стремятся вернуться в мирную жизнь. И вот на фоне отстраиваемых городов и опустевших сел начинают появляться тревожные новости о магах без магии. Плебс был в восторге, аристо – в ужасе. Причем вторые, несмотря на образование, искренне боялись, что происходящее – результат какой-то жуткой болезни. Своего рода магической чумы. Апсан хотели изолировать, вырезать и выжечь, и наверняка так бы и сделали, но, повторюсь, плебс был в восторге. Тогда на трон взошел Эдмунд Пятый, как мы с вами знаем, позднее именуемый Прозорливым. Двигало правителем определенно желание закрепиться у власти за счет народной любви, а потому он пригласил семью с первым неодаренным ребенком ко двору. Вы можете почитать мемуары этой девушки, ей пришлось действительно несладко. Но на что я хотел бы особо обратить ваше внимание, это поистине уникальный случай, когда сильная личность смогла обратить свой недостаток не просто в достоинство, а в уникальную способность. Она не могла управлять магией, но видела ее и придумала наполнять тогдашние, скажем прямо, слабенькие и плохо работающие зелья силой, положив начало полноценному зельеварению, которое мы с вами знаем в настоящем виде. И каждый из вас, присутствующих здесь, должен понять и хорошенько запомнить: магия – это не боевые заклинания. Магия – это способность менять мир своими руками на пользу нашего общества.

Прозвенел звонок, но аудитория торжественно молчала. Кажется, впервые в жизни все присутствующие почувствовали если не собственную значимость, то хотя бы реальную ценность своих способностей.

Но пафос был развеян широко распахнутой входной дверью и ввалившимися адептами следующего занятия. Шалтон и вовсе не стал прощаться – просто сунул папку с бумагами под мышку и ушел. Даже, кажется, немножко убежал – побоялся, видимо, других вопросов по сути предмета.

– Как ты его! – восхищенно воскликнула Мари, смотря на Винсента.

Маг, нехотя выпуская мои пальцы, поинтересовался:

– Я-то понятно почему вопросы задаю. А вы все почему молчите?

– Так это… – растерялась подруга, но ее жених ответил честно:

– А смысл? Эти знания нам никак не помогут в будущем. Общее представление имеем и ладно.

– А ты не думал, что, может быть, среди всех этих крупиц знаний кроется какая-нибудь великая тайна, способная разгадать природу пассивной магии? – спросил Винсент.

Не знаю, было ли что на это возразить Логану, а мне вот внезапно было:

– Если бы там крылась какая-то великая тайна, то за прошедшие века ее обязательно бы раскрыли, – спокойно проговорила я. – Ведь маги без магии чаще всего рождаются в древних магических семьях. А они бы дорого заплатили, чтобы выяснить причину проблемы и найти способ ее решить.

– Вот! – подхватила Мари.

Логан лишь кивнул, а Винсент… Винсент посмотрел на меня внимательно-внимательно, что я в очередной раз подумала, не сболтнула ли лишнего? И почему же рядом с ним меня так и тянет во всем сознаться?

Хотела даже улизнуть от мага, но куда там. Парень нагнал меня у дверей аудитории, уже почти привычным жестом забрал сумку и, сцапав меня за талию, повел в каком-то странном направлении.

– Мы куда? – спросила я, больше из любопытства, чем от беспокойства.

– Ужинать, – просто ответил Винсент.

– Но столовая в другой стороне, – заметила я очевидное.

– Так мы и не в столовую, – ответил парень. – Мы в город.

– А чем тебе столовая не нравится?

– Надоели котлеты, хочется настоящего мяса.

Я покосилась на Винсента, но тот был сама невозмутимость. Лишь уголки губ чуть подрагивали, выдавая веселый настрой парня.