в него руку, и там будет решаться вопрос его жизни, а у этого хранителя в свое время наставником был Лука, и если он за него не поручиться, то его протеже просто убьют. Так вот, если этот цирк зачем-то понадобился Зверю, то для того, чтобы прокурор подписал санкцию на его обыск с кинологами, нужны не просто килограммовые, а стопудовые улики, подтверждающие, нахождение мальчика в цирке. Тут слова какой-то бородатой женщины не будут иметь никакого значения.

— Да, есть над, чем подумать! Но утро вечера мудренее! А сейчас нужно выспаться. День, сегодня был какой — то ужасно долгий. Сказала Лана и вышла из машины. До завтра?

— До завтра. Спасибо за ужин и приятное знакомство. Кстати, в том желтом пакете, который я оставил у Вас на столе все материалы по Луке. Спокойной ночи!

— Ага. Ответила Лана и посмотрела умоляющим взглядом на Гарри, который уже держал ходунки для нее и открыл ворота. Гарри ничего не сказал, просто подхватил Лану на руки и занес в дом. Когда он проносил ее мимо вешалки в прихожей, Лана обратила внимание на то, что на ней нет верхней одежды Тао и Камиллы. «Значит, они еще не пришли», взволнованно подумала Лана. Гарри отнес ее в комнату, усадил на кровать и помог разуться

— Завтра у нас с тобой тяжелый день, нужно хорошенько отдохнуть и собрать мозги в кучку, а то я даже не знаю, за что схватиться! Сказала Лана и благодарно посмотрела на Гарри.

— Не переживай! Все у тебя получиться! Успокоил ее Гарри и вспомнил

— Ты же просила отключить будильник на телефоне?

— Пожалуй, пусть еще денек поработает, а то завтра просплю весь день. Что-то Тао и Камиллы нет долго! После того, как я узнал, что за приездом этого цирка стоит Зверь, начинаю за них волноваться.

— Не стоит, Камилла там свой человек, а Тао — доктор. Это даже выгодно для нашего расследования. Лана достала сигарету, а Гарри поднес ей зажигалку и уже собрался уходить, как Лана неожиданно остановила его вопросом:

— А тебе понравилось выступление клоуна?

— Какого?

— Ну, того, кого ты встретил в Роминой палатке. Тао еще с ним сфотографировался, когда ты только пришел!

— Не выступал там никакой клоун! Я бы запомнил!

— А я подумала, что пропустила его выступление, пока курила. Ну, ладно, не будем торопиться с выводами! Ложись спать, завтра после завтрака нужно будет съездить на то место, где напали на машину и в больницу, поговорить с конвоиром. У Тао какая смена?

— У него завтра выходной!

— Вот, блин, значит, мне не отвертеться от его китайской медицины, и придется его брать с собой, а то нас в реанимацию не пустят еще?

— Пустят! Но все равно возьмем! Спокойной ночи! И Гарри вышел, закрыв за собой дверь. Лана докурила сигарету и, взяв со столика фотографию Сержа, прижала ее к груди, она поцеловала ее несколько раз и, посмотрев в глаза, сказала вслух:

— Ежик милый, родной мой Ежик! Как же мне тебя не хватает! Если ты меня слышишь, то хоть подай знак какой-нибудь! И заплакала. И тут с полки ни с того, ни с сего упал смешной плюшевый ежик. Этого ежика принес домой Серж накануне их последнего совместного празднования Нового года в пакете с шампанским и разными деликатесами. Он сказал, что нашел его брошенным в углу супермаркета, рядом с большой корзиной плюшевых игрушек, ему стало его жалко, и он купил его. Лана была тронута таким поступком Сержа и назвала этого ежика Коржиком. С тех пор, когда ей было тоскливо на душе, она брала Коржика с собой в постель, прижимала его к себе и целовала его кривой носик. Вот и сейчас Лана подняла его с пола и прежде чем забраться с ним под теплый плед, сказала: «Спасибо, дорогой!» и вернула фотографию на место. Лана свернулась клубочком, подмяв под себя Коржика, и закрыла глаза. Она начала вспоминать события сегодняшнего дня и перед ней поплыли лица лейтенанта Войтовича, бородатой Розочки, красивого цыгана и его пьяной жены, карлика иллюзиониста, веселого продавца из магазина приколов, серьезного Алекса, плачущего мальчика с красным пятном на щеке и его запуганной матери, клоуна…

Глава II

— Нет, только не это! Сказала Лана вслух и проснулась от своего голоса и звонившего будильника в телефоне. Ей приснился клоун в желтом костюме, который держал в руках зажигалку, чтобы она прикурила. Женщина почувствовала, как что-то больно впилось ей в бок. Откинула плед и вытащила из — под себя Коржика! «Господи, присниться же такое! Я умираю, хочу спать!» подумала она и снова забралась под плед, закутавшись в него с головой. Но через полминуты снова вылезла, потерла глаза и резко села. Мне нужно сделать сегодня что-то очень важное, и вспомнив вчерашний день, закурила сигарету. Сон сняло, как рукой! Выработанными на уровне подсознания движениями, она помогла себе подняться с постели и нехотя поковыляла в ванную, придерживаясь за стену. Но на пороге она все-таки потеряла равновесие, не удержалась и упала, больно ударившись коленом об пол. Иногда Лане казалось, что чувство боли — это ее обычное состояние, и она уже научилась не реагировать на нее, но все равно почему-то было обидно! Приведя себя в порядок, она сунула в карман пачку сигарет и, вооружившись ходунками, отправилась на чудесный запах кофе в столовую. За столом уже сидели Гарри и Тао, оба они выглядели бодрыми и выспавшимися, хотя Тао всегда выглядел таким всегда, даже после суточного дежурства. Сейчас он держал в руках книгу и был настолько увлечен чтением, что даже не заметил появления Ланы, пока Гарри не встал с места, чтобы помочь Лане сесть и не сказал, весело улыбнувшись: «Доброе утро!». Практически каждый день Лане приходилось слышать эти слова, но она каждый раз думала о том, какой дурак мог соединить эти два такие несочетающиеся между собой слова: «утро» и «доброе» в одно выражение! Ну, никакой логики! И она просто ответила: «Привет!»

— Угу! Пятьдесят третья! Буркнул себе под нос Тао и, закрыв книгу, улыбнулся Лане.

— Кто пятьдесят третья? Спросил Гарри и удивленно уставился на Тао.

— Страница. Ответил китаец и, глядя на Лану привычно сказал: — Короче, анекдот!

«Старый опытный сельский врач спрашивает молодого коллегу:

— Скажите, батенька, чем отличается психоз от невроза? Молодой начинает

называть симптомы, лихорадочно вспоминая институций курс. Старый врач внимательно слушает, а затем и говорит:

— Это очень просто, батенька. При психозе утверждение «2+2=4», вызывает легкую усмешку, а при нервозе —