– Вряд ли вы знакомы, – теперь и я озадачился, откуда у Марины фотка? Как давно она знает о Рите? Что, черт возьми, в голове у этой девушки?

– Может, она, учится вместе со мной?

– А? Нет, – я покачал головой. – Ей двадцать пять. Она занимается типа бизнесом, хотя я не особо вникал. Ресторан отец подарил и…

– Ресторан?

– Да, я не знаю точного названия. Да и все это не важно. Знаешь, я по…

– А как ее зовут, напомни, пожалуйста? – Рита облизнула нижнюю губу, она заметно изменилась в лице, будто начала догадываться, о ком идет речь.

– Ма… – прошептал я, не сводя глаз с Романовой. Отчего-то закралась тревога. – Марина Леонова. Знаешь такую?

– Вон оно что… – Марго опустила голову, и я без слов понял – знает.

Глава 30 - Рита

Казалось, моё дыхание было слишком громким, а удары сердца становились сильней. Я свела руки перед собой, впиваясь ногтями в кожу. Эта гнетущая молчаливая обстановка омрачила весь день. Нет, она омрачила каждый предмет на кухне, улице, весь серый мир и меня в том числе.

Марина Анатольевна. Её имя врезалось в сердце, подобно острому осколку от разбитой бутылки, и заставило меня вздрогнуть. Его бывшая девушка – мой босс. Забавно. Жизнь в целом такая непредсказуемая, никогда не знаешь, в какой момент она подставит тебе подножку.

– Рита, – голос Вити прозвучал, словно звон колоколов: он заставил меня поднять глаза и встретиться с ним взглядом. Шестаков стоял напротив, и я видела, насколько искренне и взволнованно бегали его зрачки по моему, скорее всего, мрачному лицу.

– Да, – прошептала в ответ. Я уже поняла, что нам придётся непросто. Я приняла многое, включая собственные обиды. Пора было взрослеть, учиться смотреть на мир под другим углом – говорить друг другу правду.

– Откуда ты… её знаешь?

– Ну… – я коротко улыбнулась, на сердце словно скребли острые когти зверя, оставляя глубокие царапины. Кажется, это принято называть ревностью. – Она – моя начальница.

– Постой… – Витя запустил руку в волосы, проводя пальцами по макушке. Он явно был удивлён, что ж, я была удивлена не меньше. Оставался только один вопрос: как давно Марина Анатольевна наблюдает за мной, и что творится в её голове?

– Витя, я… я никогда не смогу быть третьим…

– Что за ерунда, Романова? – прикрикнул он. Потом, правда, подобрался весь и вдруг протянул ко мне руки. Его влажные и горячие ладони заставили моё тело вибрировать, напоминая о той сладкой близости, о которой я напрочь забыла.

– Я имел в виду, что у нас с ней все в прошлом. Я бы и сам никогда не стал играть на два фронта. Рита, я… мне очень тебя не хватало все эти годы. – Он так легко говорил это, его слова заставили дрожать колени. Я бы хотела отвести взгляд, убежать, спрятаться под одеялом, но не могла. Его изумрудные глаза напоминали о многом, в частности, о счастье и безмятежности, которые когда-то жили в моем сердце. Рядом с Витей дни напоминали лето, звезды сияли ярче, и пение утренних птиц звучало громче. Я могла бы запросто сказать, что только рядом с Витей моя жизнь играла разноцветными красками. И это однозначно не было бы ложью.

– Правда? – почти шепотом спросила я.

– Разве ты не заметила, что дни стали короче? Мне кажется, я забыл, как выглядит солнце.

– А мне кажется, у тебя хорошо подвешен язык, – не сдержалась я, хихикнув.

– Ну… – он улыбнулся слишком обаятельно, и у меня опять задрожали колени. – Бесспорно, я во многом хорош.

– А в поедании завтрака? – я вдруг поймала себя на том, что открыто заигрываю. Мамочки, и почему мне нравится быть такой, когда он смотрит?..

– Если речь о твоём завтраке, – Витя пальцем провел по верхней части моей ладони. Он словно рисовал невидимые узоры, и от этих прикосновений по моему телу бежали мурашки, – то я всегда готов.

– Вот к… – однако договорить я не успела. Замок входной двери щелкнул, затем послышался скрип. Тяжёлые шаги, поворот ручки. Я замерла, вглядываясь в глаза Вити, а он лишь вопросительно выгнул бровь, продолжая держать в своих ладонях мои руки.

– Рит, я хотел забрать… – в дверном проеме между кухней и коридором выросла фигура Димы. Он скинул капюшон, и я заметила, как снежинки скатились по ткани куртки, падая на пол.

– Привет, – суетливо сказала я, разрывая наш телесный контакт с Витей. В квартире повисла довольно напряженная атмосфера, по зимнему холодная, от которой лучше бы спрятаться до наступления весны. Я переводила взгляд с Шестакова на Диму и обратно и прекрасно понимала – оба явно удивлены происходящим.

– Мальчик, влюбленный в баскетбол, сидит на нашей кухне? – спустя почти вечность заговорил Люков. Он засунул руки в карманы куртки, хищно усмехнувшись. В его усмешке не было ничего доброго, скорее, она напоминала оскал зверя, готовящегося напасть на врага. И этим врагом был человек, к которому я до сих пор испытывала чувства.

– Мальчик из трущоб, гуляющий по заброшкам, – на манер Димы ответил Витя. – Какая встреча!

Они обменялись приветствиями, будто два урагана столкнулись в центре огромного океана и не могли поделить города, что планировали разрушить. Впервые за долгое время я почему-то испугалась. Настойчивый голос в голове шептал, что Шестаков опять уйдет, он всегда уходил, не дав мне возможности объясниться. Да и как будут звучать эти объяснения? Знакомься, это Дима? Парень, с которым мы живем вместе? Перед глазами все помутнело, на них будто натянули пленку. Мне стало тяжело дышать.

– Собственно, я на минутку, – произнес вдруг Люков. – Рит, иди сюда. Есть вопрос.

– А? Да, – я покорно двинулась к Диме, предварительно взглянув на Витю. Он ничего не сказал, лишь молча сел на стул и свел руки перед собой в замок, уложив их на колени.

Что ж, по крайней мере, не сорвался с места, кажется, уже неплохо. Глупо, конечно, было полагаться на едва заметный лучик надежды, но я почему-то не могла отпустить его. Наверное, так ведут себя дети, когда продолжают считать дни в ожидании исполнения заветной мечты.

Выйдя в коридор,