Марго ответила после третьего гудка, голос у нее был довольно бодрый, кажется, уже не спала. Однако в нем также звучало удивление, что ж, я и сам был прилично удивлен тому, что стоял сейчас в этом дворе, умирая от ревности и сомнений.

– Поднимайся, конечно, – произнесла Рита, озвучив номер квартиры, подъезд и этаж. Вздохнув, я направился в нужном направлении. Вбежал по лестнице, сердце частило, словно боялось услышать пугающую правду. Хотя нет! Я остановился посреди ступенек и помахал головой, напоминая себе о характере Марго. Она бы никогда не стала играть на два фронта, а этот парень… разве у нее не может быть друзей? Да, мужского пола, да, достаточно симпатичных, но ведь и я не сидел монахом-отшельником в храме Будды.

Позвонив в звонок, я постарался взять себя в руки. Откуда столько ревности? Не хватало еще спугнуть девчонку своим поведением. Мы и так ходим по тонкому льду, что в любой момент может дать серьезную трещину. Не стоит забывать об этом.

– Привет, – Рита открыла дверь, смущенно улыбаясь. На ней был светлый махровый халатик чуть выше колен. На ногах забавные тапочки с ушками под цвет кремовых носков. Волосы собраны в небрежный пучок, на лице легкий макияж, совсем легкий, едва заметный. Я уставился на Романову и отчего-то потерял дар речи, такой она казалась милой, домашней, что невольно захотелось забрать ее собой – домой.

Я вдруг представил, как просыпаюсь утром, а она лежит рядом, подперев ладонями лицо. Часть одеяла сползла вниз, оголив плечи. Я накрываю ее и осторожно поправляю непослушные пряди. Потом иду в душ, передвигаясь на носочках, чтобы не разбудить Марго. Однако она все равно просыпается до того, как я вернусь.

Накидывает этот свой халатик, собирает волосы в пучок и идет на кухню готовить нам завтрак. Мы могли бы готовить по очереди, например, жарить яичницу или пить чай с вчерашними булочками, что купили в магазинчике на цокольном этаже. Я бы, подкрадываясь, обнимал ее со спины, а затем целовал в щеку, вдыхая ягодный запах ее геля для душа.

Эти мысли вводят в экстаз, на мгновенье я даже забываю, зачем приехал и почему злился.

– Ты рано, я еще не успела приготовить пирог или вообще хоть что-то, – она прячет глаза, смущенно отступая от порога и приглашая войти в узкий коридорчик.

– Прости, у меня сломались часы.

– Даже так?

– Они сломались вчера, – усмехнулся я. – Нет, они сломались еще в детстве.

– Я не завтракала… ты… будешь со мной? – не дождавшись ответа, Рита упорхнула на кухню, оставив меня в коридорчике. Я прикрыл за собой дверь, и вновь в воспоминаниях всплыло то фото, нам однозначно нужно быть честными друг с другом. Иначе события минувших лет пройдут мимо, так ничему и не научив.

Сняв куртку и обувь, я вошел на кухню – небольшую, но довольно уютную. На плите в углу свистел чайник, а Романова нарезала на доске колбасу с сыром. Надо было куда-то сесть, надо было как-то начать разговор, вот только в голове никаких идей, зато куча страхов. Совсем перестал походить на самого себя.

Вздохнув, я отодвинул стул и уселся, не сводя глаз с Марго, с ее худеньких плеч, что двигались в такт рукам.

– Рита, я хотел у тебя кое-что спросить.

– М? – она оглянулась, откладывая нож на столешницу. – Спрашивай.

– Этот вопрос может показаться странным.

– Понятно. Хорошо, я постараюсь ответить и на самый странный вопрос. Если ты, конечно, не спросишь об НЛО или барабашке, что живет под кроватью.

– Помнишь того парня? – я решил начать издалека.

– Парня? – она выгнула бровь, вглядываясь в мое лицо.

– Ну того, который помог нам на заброшке. Он еще в больницу поехал.

– Помню, – почти спустя минуту ответила Марго. Я видел в ее взгляде смятение.

– Вы… – этот вопрос дался особенно тяжело. – Общаетесь?

– Да, мы… общаемся, – довольно быстро сказала Рита. Оно подошла и опустилась на стул напротив меня. Из открытой форточки задувал прохладный ветер, касаясь ступней. И то ли дело было в нем, то ли по спине реально пробежал холодок.

– Насколько близко?

– Почему ты вдруг о нем заговорил? – она взглянула на меня, словно ища какой-то подводный камень в моем вопросе.

– Я буду честен, хорошо?

– Было бы… неплохо.

– Мне показали фотографию, где вы с ним вместе, – мой голос звучал тише обычного, из него пропала былая уверенность. Они общались. Они могли быть близки. Ближе, чем мы. Проклятье! Почему меня это так задевает?!

– Дима – мой лучший друг и… еще кое-что. Эм… – Рита прикусила губу, сжав перед собой руки.

– Еще кое-что?

– Но прежде скажи, кто показал тебе фото?

– Фото? – теперь замялся я. Нормально ли будет озвучить, что этим человеком является моя бывшая девушка? Не будет ли это выглядеть так, словно я в очередной раз усомнился в Марго? В голове мысли завертелись каруселью, нужно было скорей спрыгивать с нее, решать, что говорить, но, кажется, я напрочь забыл: каково это – быть стопроцентно честным с близким человеком.

– Кто тот человек, который тебе показал фотографию со мной и Димой?

– Помнишь… – я протер влажные ладони о колени. – Это, конечно, звучит банально и очень тупо, но это была моя быв…

– Девушка? Понятно, – Рита поднялась со стула и подошла к столешнице. Она снова начала заниматься завтраком, и пусть внешне ситуация никак не изменилась, я ощущал каждой клеткой давящую атмосферу, что повисла камнем между нами.

– Да мне плевать на нее. Я просто…

– Что просто? – Романова оглянулась, ее взгляд замер на мне в ожидании ответа. Той самой правды, о которой мы договорились.

– Ревность, – коротко улыбнувшись, сознался я. Не было смысла скрывать, мы либо идем вместе рука об руку, преодолевая метели и бури, либо не идем.

– Ревность?

– Да, я… я всегда тебя ревновал. Бредово звучит, да?

– Да нет, – и вдруг Рита тоже улыбнулась, легонько, почти незаметно, но ее губ все же коснулась улыбка. На радостях я облегченно выдохнул.

– Но кое-что все же странно…

– О чем ты?

– Сам подумай, – Марго отложила нож и повернулась ко мне лицом, облокачиваясь на столешницу. – Я знаю ту девушку? Она