Леша не шутки ради позвал меня на то свидание. Он пришел в тот день, значит… значит, я ему нравилась в школе?!

Да, нравилась. Наверное, потому он и вел себя как распоследний гад.

Он пришел, я пришла, да только не встретились.

— Надеюсь, ты Антону наваляешь! – прошептала я, представляя Лешу.

Пусть проучит этого анти-Купидона на стероидах! И что нам с Гориным так «везет» на тех, кто лезет в нашу жизнь?!

— А какой сюда кусочек? – подала малышка голос, указывая на домик, которому не хватало печной трубы.

Я присоединилась к малышке в собирании паззла, стараясь отвлечься.

Леша придет, и мы поговорим. Может, они вообще драться не будут, поговорят просто, и разойдутся. Надеюсь!

— Пчелка, встречай раненного, – проорал Горин, открыв входную дверь.

— Посиди, ладно? – я чмокнула Марьяну в макушку, и та, хитро улыбаясь, кивнула.

А я вышла из комнаты, волнуясь, как… да, как перед свиданием. Но трепет улетучился, едва я увидела Лешу. Он и правда ранен, ссадина бровь рассекла. А еще он грязный, как бродяга, пальто даже в коридоре бросил, с него грязный снег сыплется.

— Иди ко мне, – он поманил меня, вытянув руки, и я помотала головой.

— Ну уж нет. Ты грязноват для героя-любовника, – отшутилась я, и пошла в ванную за перекисью. — Ссадину нужно обработать. Заходи, руки и лицо мой.

— Нет в тебе романтики, Пчелка, – Леша послушно зашел со мной в ванную, при этом не отводя от меня взгляда.

Странного такого взгляда. Раньше в нем читался вопрос, а сейчас… не знаю, нравится мне это, или нет, но сейчас в его глазах уверенность. Пожалуй, это мне нравится, хоть и изрядно злит. Горин итак самоуверенный, куда еще больше?!

— Умывайся! – строго сказала я, Леша хмыкнул, и включил воду. Умылся как следует, и я протянула ему полотенце.

А затем он сел на край ванны, и кивнул мне:

— Лечи меня, Пчелка. Я готов!

— Когда ты перестанешь паясничать?

— Тогда, когда ты перестанешь переводить тему. Тань, – Леша тихо зашипел, когда я приложила к все еще кровоточащей ссадине ватный диск, смоченный перекисью, —прости, что тогда струсил и Тоху послушал. Он, конечно, тот еще ган… кхм, гандболист, – сымпровизировал Горин, — но и я придурок. Не хотел казаться лохом, который будет ждать кинувшую со свиданием девчонку, но в итоге лохом и оказался. Упустил. Стоял там во дворе как придурок, вместо того чтобы ждать тебя там, где сам свидание назначил. Простишь?

— Простила, Леш, – тихо ответила я, и хотела убрать ватный диск с его лба, но парень накрыл мою ладонь своей рукой, продлевая прикосновение.

— Значит, я тебе тоже нравился в школе?

— Нравился, – смутилась я. — Если бы не нравился, я бы тебя убила за все твои фокусы. А я терпела.

— Ты немного извращенка, – хохотнул Горин, на что я погрозила ему кулаком. — Да ладно, Пчелка, мне это нравится. Одуванчик с сюрпризом.

— Ты хоть иногда можешь не шутить? – возмутилась я почти искренне.

— Могу, но тебе станет скучно, Тань. Тебе придется до конца жизни меня такого терпеть, – он развел руками, и я все же рассмеялась. А Леша, наоборот, резко стал серьезным. — В школе я тебе нравился. А сейчас? Тань, я тебе уже говорил, что с моей стороны все серьезно. Что раньше я тебя… черт, да, я тебя любил! И сейчас тоже того… люблю.

Леша нахмурился, стал выглядеть несколько агрессивно. Он будто не в любви признался, а в убийстве с отягчающими. Но у меня сердце чуть не разорвалось.

Да, мы в ванной, в ладони я сжимаю испачканный кровью и пропитанный перекисью ватный диск. Но Леша мне в любви признался! Пусть косноязычно, и как-то сердито. Не с букетом цветов и под луной. Пусть! Этот момент я ни на что бы не променяла!

Вот только слова о любви слишком громкие. Знает ли он, что такое любовь? Стоит ли мне довериться ему? Или, может, не забивать себе голову, и броситься в омут с головой, а дальше будь что будет?!

— Пчелка?

— Сейчас… да, нравишься, Леш, – призналась я. — Но пока ты не разберешься с Дианой, ничего не будет.

— Так разобрался уже. При тебе, – парень попытался схватить меня, и прижать к себе, но я проворно отбежала от него.

— Не разобрался. Возможно, она беременна. Возможно, что не от тебя. Или же она соврала. Может, она не придет, расстроившись из-за денег, а может снова явится. И это мне не нравится. Разберись с ней по-нормальному, ладно? – я вздохнула, и призналась: — Если честно, я ее побаиваюсь. Такие фанатки, бывает, совсем с катушек слетают. И я не хочу, чтобы мне однажды кислотой в лицо брызнули. Уладь с ней все, выясни про беременность, и когда ты будешь окончательно свободен, тогда… да, тогда мы попробуем, Леш!

Уфф, я это сказала. Что мы попробуем быть вместе, и я очень этого хочу. Мы ведь оба повзрослели, даже Леша, хоть иногда ведет себя как хулиган-подросток. Но это мне в нем нравится – показная несерьезность, легкость, то, что он может меня растормошить и развеселить. А еще мне очень нравится то, что он мне в любви признался!

— Я сделаю, как ты скажешь. Поцелуй я заслужил?

— Ты неисправим, – улыбнулась я, и быстро чмокнула его в щеку.

И не потому что я кокетка на минималках, а просто боялась, что остановиться мы не сможем. Зачем рисковать?!

— Телефон звонит! – прокричала Марьяна, и я пошла в комнату.

Номер высветился незнакомый.

— Да?

— Татьяна, добрый день. Вы дома?

— Дома.

— Отлично, меня зовут Валентина Игоревна. Мне нужно проверить, в каких условиях живет Марьяна. Я иду от остановки, через пару минут буду у вас. Не переживайте, – добродушно добавила женщина, — я проверю холодильник, спальные места, санитарные условия. Осмотрю ребенка, и вас оценю.

— Нас?

— Ваши поведение, адекватность и опрятность. В общем, ничего необычного. Ждите.

Поведение, адекватность и опрятность… Боже мой! Кажется, Леше придется спрятаться. Скула у него начала опухать, на лбу наливался синяк, и свежая рана явно говорила, что кто-то вел себя