Не видел я другого выхода. Ну, не видел! Разбегутся ведь правительственные войска, как суки. Как тараканы чёрные разбегутся! И будут их ловить по всей Африке, вешать за ноги вниз головой или кишки выпускать, а то ещё что похуже. Стоять надо до конца, не выстоим — конец всем. Я-то скроюсь, а вот остальные вряд ли.

Неожиданно для себя я обнаружил брошенный на дороге неисправный МТ-ЛБВ, на армейском сленге — мотолыга. Зачем сюда прислали эту модификацию тягача снегоболотохода, я понятия не имею. А вот 12,7-мм пулемёт «Утёс», установленный в башенке, изрядно порадовал. Ударим по врагу крупнокалиберными пулями!

Оставив мотоцикл, я полез разбираться с неисправностью. Она оказалась плёвая: просто забился воздушный фильтр. Прочистив его, завёл «мотолыгу» и погнал на ней на передовую. Дёргая за рычаги фрикционов, я пугал редких прохожих и немногочисленных, оставшихся в живых кур. Проехав весь город насквозь и подняв за собой тучу пыли, заехал на позицию артиллеристов и остановился. В мотолыге работала радиостанция и, даже не пытаясь что-то скрывать, я заорал, чтобы все доложили о своей готовности.

Надо сказать, действовал я в сплошном цейтноте и, не надеясь на других, перед этим лично выставил и проверил радиочастоту на всех позициях. Заодно (ради профилактики) дал по башке каждому радисту, приставленному к радиостанции. Результат не замедлил сказаться. И как только повстанцы снова пошли в атаку, их встретили плотным артиллерийским огнём.

Атака началась сразу с трёх сторон и прямо перед самым обедом, не дав мне возможности поесть. Ну, да ничего, легче будет выжить, если получу ранение в живот. Оценив обстановку в бинокль, я сосредоточил миномётный и артиллерийский огонь на одном направлении, полностью уничтожив атакующие порядки. На этом у нас закончились мины, но оставались ещё снаряды.

С двух других сторон атаки продолжались. Ведя ожесточённый стрелковый бой, мои бойцы сопротивлялись атаке. Заведя двигатель, я пересел за пулемёт, уступив место неожиданно отыскавшемуся водителю. Фыркнув выхлопными газами, мотолыга помчалась по улицам города, спеша на встречу с врагом.

Два уцелевших танка в это время забрасывали снарядами атакующих. Но их скудный боекомплект не мог долго поддерживать интенсивность огня, и вскоре они замолкли, полностью его израсходовав. Звякнув траками, мотолыга остановилась на позиции. Я приник к пулемёту и, прицелившись, открыл огонь. Веер пуль внёс сумятицу в ряды наступавших, они дрогнули и побежали. Первый раунд этой трагикомедии остался за нами.

И снова я мчался по позициям, подсчитывая потери, помогая раненым и ободряя сражающихся. Пот градом тёк с меня, я устал, но не мог бросить своих людей. Видя меня, мечущегося по позициям чёрной молнией, солдаты невольно обретали веру в себя. Отряды самообороны и заградотряды геройски рвались в бой, но я не разрешал. Чуяло моё сердце, что придётся ещё нам туго. Мои резервы — это резервы последнего удара. Удара отчаянья.

Если сил останется совсем мало, то удар может получиться весьма слабым. К тому же, если знать стратегию, то лучшие войска следует оставлять на последний бой. Лучших у меня не имелось, имелись мотивированные, готовые идти на смерть ради своего города и своих убеждений. Этого будет достаточно, если враг не двинет в атаку танки и бронетранспортёры, но их у него не оказалось.

* * *

Полковник Асам Абади морщился, глядя на поле боя. Что-то пошло совсем не так, как он планировал. Город уже давно должен был сдаться, но не сдавался. Его засада на танки противника прекрасно сработала, сразу лишив эфиопов преимущества. Ну, а дальше непрерывные атаки эритрейцев должны были окончательно сломить сопротивление эфиопской армии и заставить их командование дать приказ покинуть Баренту.

И ведь все планы Асама вплоть до сегодняшнего утра удачно воплощались в жизнь. Ночью многие эфиопские части покинули город. Насколько много, разведка ещё не доложила, но судя по нерешительности осаждённых, у них большие проблемы с обороной.

Эфиопы вдруг засуетились, и полковник отнял от глаз бинокль. Сейчас должна быть контратака, как учили его в египетской академии английские офицеры. Но атаки всё нет и нет. Чего они медлят? Как раз вовремя подоспел доклад разведки.

— Господин полковник, всё командование сбежало из города, в нём осталась едва ли половина частей. У них очень много убитых и дезертиров, а после гибели всех танков моральных дух окончательно сломлен.

— Отлично! Я этого и ожидал. Сейчас начнём атаку, — выслушав капитана, сказал полковник и подозвал своего зама.

— Сколько резервов подошло ночью?

— Почти две бригады.

— Очень хорошо, их-то мы и кинем в бой.

— Но они прямо с марша, им желательно немного отдохнуть.

— Что ж, тогда пока обойдёмся нашими прежними силами. Атакуем перед обедом.

— Слушаюсь!

Заместитель ушёл выполнять распоряжение, вместе с ним покинули ставку и другие офицеры. Состав штаба оказался весьма разномастным. Здесь собрались военные из Судана, Египта, Ливии и ещё нескольких государств. Не хватало лишь европейцев и американцев. Зато имелись наёмники и добровольцы, иначе эритрейцы не одержали бы ни одной победы над эфиопской армией. Уж слишком силы неравны, да и отсутствие навыков и должного опыта у людей тоже сказывалось.

Жаль, но у войск сопротивления почти не имелось тяжёлого вооружения. Только миномёты и лёгкие горные пушки, да ещё гранатомёты с пулемётами. Впрочем, у противника тоже мало что осталось, а вся его бронетехника либо подбита, либо стояла неисправной, где придётся. Так и не дождавшись каких-либо действий со стороны Баренту, полковник Абади двинул вперёд уже испытанные войска.

Атака началась!

Не ожидая сильного сопротивления, батальоны пошли вперёд, рассыпавшись в хаотичном порядке. И тут же, как и в прошлый раз их накрыла волна смертоносного огня.

Однако теперь противник грамотно распределил орудия, и все они вели огонь по одному участку, попадая намного точнее, чем вчера. Последствия не замедлили сказаться. Султаны разрывов расцвели смертельными цветами среди бегущих в атаку людей, расшвыривая их осколками и взрывной волной.

Убив и ранив множество повстанцев, обороняющиеся изменили направление огня. Теперь фонтаны взрывов ударили перед наступающими порядками, подняв сплошную стену дыма и огня. Повстанцы сначала остановились, а потом рванули назад. Ужас некоторых из них оказался настолько велик, что они побросали своё оружие, чтобы бежать налегке.

На двух других участках положение было намного лучше. И эритрейцы уверенно наступали, пока по ним не открыли огонь из танковых пушек и пулемётов. Огонь вели всего два танка, и оба не на ходу, но это не мешало им спокойно расстреливать наступающих, даже не двигаясь с