Шрифт:
Закладка:
Фарах мерил шагами комнату, отдавшись мрачным думам. Но вскоре, не в силах заняться ничем, кроме работы, собрался и ушёл в лабораторию. Там, находясь среди многочисленных склянок и реторт, он на время забылся, полностью отдаваясь делам. И все негативные мысли и эмоции покинули его.
* * *
Полковник Хосе Эрнандо Патрон лежал на больничной койке и смотрел на белый потолок. А вот мысли в голове крутились всё больше чёрные. Ничего не хотелось, даже жить. Тяжёлое ранение, от которого у него болела вся грудь, не добавляло оптимизма: с каждым днём ему становилось всё хуже и хуже. Правда, у него оставалась одна надежда. Хосе перевёл взгляд на стену.
В соседней палате уже почти оправился от ранения его подчинённый, майор Фредерико Гарсия. Спасением стало некое лекарство, которое принесли из фармацевтической лавки, что держал некий Фарах Рабле.
Никто толком не знал, что это за лекарство, но факт оставался фактом: оно помогало, и очень хорошо, едва ли не вытаскивая с того света. Жаль, закончилось, хоть его и порядком разбавили. А вызванный в госпиталь фармацевт только разводил руками, ссылаясь на поставщиков: мол, подвели и не привезли редкие ингредиенты. Причина, скорее всего, скрывалась совсем в другом: слишком дорогим оказалось это лекарство, да и на всех его попросту не хватало. Но надежда у Хосе ещё оставалась.
Грудь кольнуло острой болью. Не в силах справиться с нею, Хосе громко застонал. В палату тут же заглянула медсестра и с тревогой посмотрела на полковника.
— Дать обезболивающее?
— Не надо, — поморщился Хосе. — Я так быстрее стану наркоманом, чем умру от ранения. Сейчас пройдёт.
Полковник отвернулся к окну, вспоминая жену и почти взрослую дочь. Она учится в Советском Союзе и вскоре станет врачом. Но дочь далеко и не поможет ему. А ведь столько он ещё мог сделать!
«Полцарства за спасение и родную дочь в подарок! Но видно не судьба…» — горько подумал он.
Вероятно, лекарство стоило очень дорого. И где кубинцу, пусть и полковнику взять деньги? Денежное довольствие было не таким уж значительным, чтобы предложить его аптекарю.
Однако огонёк веры в лучший исход ещё теплился в полковнике. Вдруг эти самые лекарства всё-таки привезут? Ну, мало ли? Он готов заплатить за них любую цену, лишь бы подняли его на ноги. Мечты… Хосе горько усмехнулся. С этой мыслью полковник, наконец, забылся, разметав руки по постели.
* * *
В самом отличном расположении духа я приехал в Аддис-Абебу и сразу же направился в Генштаб, чтобы доложить о произошедших событиях. Мой непосредственный начальник — бригадный генерал Басса, несомненно, ждал, когда я приеду. Это стало понятно сразу, едва я вошёл в кабинет. Он даже бросился мне навстречу, уже на ходу задавая вопросы. Подробно выспросив, что да как, он поздравил меня с присвоенным званием полковника и перенаправил к начальнику Генштаба.
Генерал Негусси, тоже уже предупреждённый о моём возвращении, встретил меня в своём кабинете.
— А вот и наш герой! — тесть Фараха несколько театрально раскинул руки в приветствии. — Ну, рассказывай, рассказывай. Ты уже в курсе, что тебе присвоили звание полковника?
— Да, я узнал об этом ещё в Асмэре.
— Я же обещал помочь тебе получить звание полковника? Вот ты его и получил!
— Спасибо, — я невольно поморщился. Сомневаюсь, что генерал приложил к этому свою руку, но всё может быть.
— Не благодари, — снисходительно махнул он рукой. — Я лишь выполнил обещание: походатайствовал за тебя. Но полковничьей должности в штабе пока нет, поэтому… — генерал сделал многозначительную паузу, — предлагаю тебе ехать командиром артиллерийского полка в Эритрею. Там как раз он формируется из остатков артиллерийских дивизионов. Будешь им командовать, а там глядишь и до командира бригады дойдёшь, затем дивизии, потом корпуса. Генералом станешь, как я.
— Спасибо, но я получил ранения в том бою и контузию. Мне бы отлежаться в госпитале. А там видно станет: может, я и не смогу по состоянию здоровья продолжать военную карьеру? У меня ведь это третье ранение, и однажды я уже комиссовался. Однако вот: вернулся снова в строй.
— Да?! То-то я смотрю, ты какой-то серый. А куда ранило?
— В плечо, — проинформировал его я, решив умолчать про ягодицу, дабы избежать насмешливого взгляда. Хоть ранение и боевое, но доказывай потом каждому ослу, что не при бегстве в жопу ранили.
— Ну, ты тогда в госпиталь обратись, там разберутся. Если болен — подлечат, а если нет, то служить дальше будешь. Ну, а если всё серьёзно, то тогда да, придётся тебе уволиться. Хотя мне очень не хотелось бы терять такого офицера. Подумай над этим, — и глаза генерала странно мигнули.
Гм.
— Хорошо, я подумаю. Разрешите идти?
— Разрешаю. Ты сообщи только, если в госпиталь ляжешь.
Кивнув, я вышел. Что-то темнит товарищ генерал, видимо, хочет от меня избавиться. Я такие вещи сразу чую шестым чувством, и без всякой помощи Ящера. Опыт — сын ошибок трудных и жизни, полной колдовства. Но в госпиталь я действительно лягу. Надо, правда, подготовиться сначала: я ведь не дурак идти туда с плёвыми, к тому же почти зажившими ранениями. Тут нужно придумать кое-что посерьёзнее. Есть у меня пара домашних заготовок: мечта любого «косаря» от армии!
От генерала я направился домой, где застал полный порядок и обожающий взгляд нанятой домработницы. В помощницы я взял ещё совсем не старую женщину, не так давно овдовевшую. Вот и поможет мне восстановиться ночью, позабыть все тревоги и заботы в дружеских объятиях, так сказать. К Фараху я сразу не пошёл, намереваясь сделать это утром, перед походом в госпиталь. А пока набрал его городской номер.
— Алло! — послышался из телефонной трубки женский голос.
— Это Бинго. Фарах дома?
— Ммм, — голос немножко изменился, словно женщина укусила лимон, и кисло произнёс: — Да, я сейчас его позову.
Через несколько секунд я услышал в трубке озабоченный голос Фараха.
— Бинго?!
— Бинго! — усмехнулся я. Вот же удачно подобрал себе фамилию. Впрочем, Хвала Небу тоже неплохо звучит. — Фарах, завтра перед госпиталем я зайду в аптеку. Готовь отчёт.
— Что с тобой, ты ранен?
— Да, бандитская пуля из-за угла, — пошутил я. — Завтра утром всё узнаешь. Пока!
Я положил
