Сальвий подходит поближе, вытирая замасленные руки о кожаный фартук.

— Если вы ищете аккомпаниатора, то я играю только на флейте.

— Играть буду я, — говорит Амара. — Мы надеялись, что ты научишь нас каким-нибудь мелодиям.

— Мы заплатим за твое время, — добавляет Дидона.

— Флавий, — обращается он к подмастерью. — Пожалуйста, продолжай работать над ножками. Помни, чему я тебя учил. — Он снова поворачивается к девушкам. — Давайте обсудим.

Они вслед за ним поднимаются по узкой деревянной лестнице на верхний этаж.

— Музыкант из меня так себе, — говорит он. — Боюсь, как бы вас не разочаровать. Где вы будете играть?

Гостиная Сальвия окрашена в теплые желтые тона. Вереница лебедей перелетает от панели к панели, а плинтусы расписаны крошечными жаворонками. Он опускается на скамью, пригласив девушек сесть напротив.

— На празднике, приуроченном к первому дню Флоралий, — отвечает Амара. — Завсегдатаям «Воробья» такие пиры и не снились. Мы подумываем положить стихи на какие-нибудь популярные мелодии.

— Хотите совместить высокое с низким? — спрашивает Сальвий.

— Да, — кивает Дидона.

— Звучит здорово. Но сколько вы мне заплатите? Или лучше спросить — каким образом?

— Смотря что ты предпочитаешь. — Амара со значением приспускает тогу с плеча, не показывая ничего лишнего. Она надеется, что музыкант клюнет на приманку. Сальвий не лишен привлекательности, однако она хочет не столько его, сколько сберечь деньги.

— Мне бы подошел отложенный платеж, — отвечает Сальвий. — Пара вечеров в вашем обществе здесь, у меня дома. — Он кивает Дидоне: — Я приглашу Приска.

Их самые прибыльные часы приходятся на вечер, поэтому Амара понятия не имеет, как отнесется к этому соглашению Феликс, однако Дидона успевает ответить прежде, чем она предлагает испросить разрешения их хозяина:

— Мы с удовольствием.

— Сегодня я не могу уделить вам много времени, но, если вы быстро схватываете, успею научить вас паре мелодий. — Сальвий встает и, повернувшись к ним спиной, подходит к захламленному столу. Порывшись среди горшков и ларцов, он возвращается с флейтой. — Существует множество песен о весне, — начинает он. — Эта песня оскская. Полагаю, ни одна из вас не говорит по-оскски? — В его голосе звучит надежда, и Амара спрашивает себя, не является ли этот древнекампанийский язык для него родным.

— Нет.

— Не важно. Можете переиначить мелодию как вам угодно.

Сальвий начинает играть. Он еще более умелый музыкант, чем показалось Амаре в их прошлую встречу. В его музыке слышатся птичьи трели и дыхание ветра, и Амара воображает, как под эту повторяющуюся, западающую в душу мелодию пляшет полускрытая деревьями Флора. Он останавливается и отводит от губ флейту.

— Еще раз? Или разобьем по нотам?

Амара боится, что ей с ним не сравниться. Она берется за лиру.

— Давай разобьем.

Он оказывается терпеливым учителем, разбирает с ними мелодию и дожидается, пока Амара найдет соответствующие ноты, кивая, когда она выбирает правильные аккорды. Дидона напевает мелодию, заучивая ее наизусть. Их версия значительно уступает его сольному исполнению, однако усовершенствовать ее можно и позже.

— Как насчет чего-нибудь поигривей? — спрашивает Сальвий.

Они кивают. Сальвий выдерживает паузу, набирает в легкие воздуха и, вскинув флейту, начинает играть. На сей раз он пританцовывает и раскачивается из стороны в сторону, закрывая глаза на высоких нотах. Новая мелодия не настолько прекрасна, как первая, но Амара тотчас чувствует ее потенциал. Эта шуточная песня идеально подходит для дуэта. Она берет лиру и смело присоединяется к Сальвию, предвосхищая повторяющуюся мелодию.

— Так и думал, что тебе понравится, — говорит он, когда они доходят до конца.

Он снова начинает играть, но на этот раз уже без остановок, предоставляя им самим подхватить мелодию, как в день их знакомства в «Воробье». Амара полностью отдается музыке, на несколько мгновений забыв, что они собрались для работы, а не для удовольствия. Она готовится сыграть в третий раз, но после нескольких нот Сальвий прерывается, словно забыв, что идет дальше. Лишившись сопровождения, Дидона умолкает.

— Пока хватит. — Он отворачивается, кладет флейту в футляр и встает, опираясь руками о стол. — На этом можно и закончить.

В его тоне не ощущается враждебности, но что-то изменилось. Возможно, Сальвий просто вспомнил о работе, однако Амара опасается, что они чем-то его обидели.

Он снова поворачивается к ним лицом и пытается улыбнуться.

— Надеюсь, теперь вам будет над чем потрудиться.

Амара и Дидона наперебой выражают признательность, изо всех сил стараясь его задобрить.

— Несомненно! Ты так нам помог…

— Мы очень благодарны, надеюсь, что мы не…

Отмахнувшись от благодарностей, Сальвий провожает девушек к лестнице.

— Я отправлю вашему хозяину послание и сообщу о нашей договоренности.

Они ждут, что он спустится первым, но он выпроваживает их взмахом руки.

— У меня есть дела тут наверху. Будьте осторожны на ступенях.

В лупанарии Амара предоставляет слово Дидоне и наблюдает, как Феликс с улыбкой слушает и одобрительно кивает ее подруге. Дидона заметно расслабляется, вообразив, что он в хорошем настроении, но Амара не способна думать ни о чем, кроме Драуки. «Вся суть в уничтожении врагов». Она смотрит в пустые затененные глазницы бычьих черепов на стене. Только когда Феликс поворачивается к ней, она осознает, что Дидона только что предложила исполнить ему песню и оба они ждут, что она возьмет лиру. Амара не может пошевелиться.

— Не стесняйся, — говорит Феликс.

— Мы еще не подобрали слова, — запинаясь, отвечает она. — Может, мы сначала немного попрактикуемся?

— Музыка для меня ничего не значит. — Феликс пожимает плечами. — Я просто хочу знать, что вы работаете. Можете хоть из-за стены играть.

Дидона помогает ей встать.

— Спасибо, — говорит она за онемевшую Амару. — Мы очень признательны.

Они выходят на балкон, и Дидона обнимает подругу.

— Тебе нечего бояться. Он сегодня не злой.

— От Феликса никогда не знаешь, чего ожидать, — бормочет она, когда они оказываются в коридоре.

— Амара.

Услышав его голос, девушки замирают. Феликс стоит на пороге своей комнаты.

— Погоди петь. Я забыл кое о чем спросить. Нет, ты мне не нужна, — говорит он, когда Дидона разворачивается, чтобы вернуться вместе с ней. — Возьми ее лиру.

Амара словно со стороны наблюдает, как шагает по крашеному деревянному полу ему навстречу. Он за руку переводит ее через порог.