вход в которую располагался на высоте двух человеческих ростов и был почти незаметен снизу. Пока все двадцать человек забрались внутрь, на улице начало темнеть.

Пещера оказалась просторной и сухой, отряд не стал уходить вглубь горы и расположился почти у самого входа. Наемники разожгли костры из принесенных с собой дров, развесили сушиться промокшую одежду. Асчира, не переодеваясь, уселся к огню и откинул капюшон. Теперь любой желающий мог разглядеть на его покрасневшем от холода лице шрам от виска до острого подбородка.

— Как мы найдем те шахты? — подсел к нему Ре.

Ке взглянул на него маленькими черными пугающе-пустыми глазами:

— Молча.

— Ты ведь знаешь куда идти?

— На запад.

— Но как мы его найдем? — никак не унимался Агнаций.

— Молча, — спокойно повторил Ке, наблюдая за пляшущими языками пламени в костре.

— Отстань от него! — крикнул кто-то.

— Да разве я пристаю? — стал оправдываться парень.

— Только молчание спасает от Янянгвара, — не отрывая взгляд от огня, произнес Ке, словно разговаривая сам с собой.

— Янянгвара, — сказка, чтобы дети не уходили гулять далеко от дома, — рассмеялся Ре.

— Видишь шрам? Он оставил мне его при встрече.

— Да ты врешь!

— Не врет, — вступился за вожака кто-то с соседнего костра.

— И какой же он — Янянгвара? — поинтересовался Ре, делая вид, что верит в россказни старого наемника.

— Увидишь, не перепутаешь.

— Кхм… — многозначительно промычал Ре. — Так, значит, ты сбежал?

Наступила тишина, отряд ждал реакции вожака на опрометчивые слова молодого наемника. Но Асчира даже не взглянул на на парня:

— От него не сбежишь. Я замер на месте и затаил дыхание, чтобы Янянгвара не услышал, как я дышу.

После непродолжительного молчания Ке скомандовал:

— Укладываемся. Выдвигаемся с первыми лучами солнца.

Наутро, спустившись вниз, отряд двинулся на запад. По крайней мере, так сказал Ке. Они отошли уже довольно далеко от пещеры, когда раздался холодивший кровь рев.

— Что это? — испугался Ре. Все начали оглядываться по сторонам, но ничего не увидели.

— Янянгвара, — спокойно ответил Ке и уселся прямо в снег. — Замрите и старайтесь не дышать.

— Да иди ты! — закричал Ре и кинулся обратно к пещере.

На полпути его скрыло под собой нечто огромное и белое, напоминавшее сошедший со склона снежный пласт. Ни крика, ни звука, ни движения — Ре исчез, не оставив даже следа на снегу.

Оставшиеся члены отряда — бывалые бойцы — в ужасе сидели в снегу, стараясь не дышать. Первым на ноги поднялся Асчира:

— Что расселись? Янянгвара уже отобедал. Нам пора.

***

Великая Феррийская империя

3 день Белого Лета 2369 г.

«Янянгвара насытился?!» — с такими заголовками вышли все сегодняшние газеты.

— Думаешь, янянгвара существует? — обратился к Феро на ломаном сарбийском Ливения, археолог первой категории, подсевший к нему за обедом. Широколобый с мощной челюстью, он обладал истинно вернийской внешностью. Как и все археологи, Ливения сильно зарос, а потому невозможно было определить точно, сколько ему лет. Он был одним из немногих в команде, кто относился к Феро доброжелательно. Остальные держались особняком, не особо скрывая свое недоумение относительно появления вчерашнего сарбийского студента в их рядах.

— Не знаю, куда-то ведь пропадали рабочие из шахт на протяжении трех месяцев.

— Да… тут столько повидаешь на раскопках, что начинаешь верить и в бабушкины сказки.

Феро снял с огня свой котелок.

— Привыкай, мы не обо всем рассказываем журналистам, — продолжал Ливения. — Ты ведь подписывал договор о молчании?

— Да, но я думал это просто предосторожность…

— Именно, — верниец усмехнулся. — Разве тебе не говорили в университете, что история строится на догадках? Но некоторые из них не стыкуются друг с другом. Вот мы и лавируем между тем, что можно, и тем, что говорят нам раскопки. Я тебе даже больше скажу. У меня есть теория, что Созвездий было не три, а четыре. Но у кого-то из историков логическая цепочка не выстраивалась, и один Звездопад вычеркнули из истории. Так что, малец, и ты тут тоже неспроста.

Труа проработал в группе Мора Ничко почти четыре месяца, но так и не смог сблизиться ни с кем, кроме вернийца. Кажется, в отличие от самого Феро, все вокруг понимали, как он сюда попал, и почему-то завидовали ему. И хотя он с момента собеседования начал подозревать, что не за красивые глаза приглашают в подобные компании, только сейчас теория стала обретать вполне осязаемые черты. Временами Феро жалел о своем отъезде из Сарбии и только переписка с Уфраном спасала его от полного отчаяния и одиночества. Но когда его неожиданно вызвали в столицу Великой Феррийской империи — Роствелл, Труа стало ясно, что без вмешательства Сшуа тут не обошлось.

— Ну вот, видишь, Феро — перед отъездом подошел к нему попрощаться Ливения, — все в этом мире не случайно. Удачи тебе.

Труа старался не думать о предстоящей встрече с одним из членов императорской семьи, просто радуясь новому путешествию. Он никогда не был в столице Великой Феррийской империи, а в Сарбии говорили, что по красоте со Звездным сравнится только Роствелл. Теперь у него будет шанс это проверить. Но пока впереди его ждали еще два дня пути наедине с собственными мыслями, прежде чем он окажется в одном из самых красивых городов Анхара.

Размышляя о причинах, по которым он оказался здесь, Феро для себя решил, что с какой бы просьбой не обратилась к нему семья Раши, он выполнит ее, но после вернется в Сарбию. Все-таки там у него осталась семья и друг, да и климат в Великой Феррийской империи был значительно холоднее. А Феро привык, что девять месяцев в году тепло, а остальные три — дождь и редкие снегопады. Но главное — Феро не чувствовал себя тут своим — и это ощущение чужеродности ему не нравилось.

Роствелл встретил Феро серым небом и пронизывающим холодным ветром, и парень в очередной раз порадовался тому, что в Инвелле прикупил себе теплое черное пальто. Столица Феррийской империи была действительно красива — город, выстроенный из камня нежного кремового цвета, согревал одним своим видом, а по количеству скульптур и барельефов не уступал Звездному и этим напоминал Феро дом. Главным отличием было непомерное количеством арок, из-за которых Роствелл казался каким-то легким и будто парящим в воздухе.

У ворот во дворец карету Феро остановила охрана. Труа предъявил письмо-приглашение с печатью семьи Раши — золотым фениксом, несущим в лапах меч. Взяв письмо, солдат куда-то ненадолго отошел, а вернувшись, отдал ему приглашение и пропустил.

Карета въехала в ворота