– Я тебя люблю, английский ублюдок! – в последний раз крикнул Алехандро и с хохотом помчался наверх.

Как только наступила тишина, Улисс снова углубился в работу. Ему предстояло составить список двойных связей. И конечно, как обычно, заниматься этим досталось ему. Но ДИМАС разрастался на глазах, эволюционировал уже как некая самостоятельная сущность, как Архитектура Процессора, которой и был.

Вдруг он поднял голову от экрана и обернулся. Это еще что такое?

Послышался какой-то шум. Улисс, правда, привык оставаться в этом здании в полном одиночестве в такой поздний час. Шум слышался откуда-то извне. Он прислушался. Ничего. Снова стало тихо. Кто это был? Алехандро? Нет, тот ушел минуту назад. Корделия, Харуки или Вероника? Нет, они тоже несколько часов назад распрощались перед уходом. Небось, сидят сейчас где-нибудь и выпивают. Субботний вечер все-таки… Но есть еще и вечер четверга, и вечер пятницы… В городе полно мест, где можно и выпить, и косячок выкурить.

А вот с сексом было более проблематично. Секс требовал больших капиталовложений. Они назывались «человеческими взаимоотношениями»: в этой области Улисс разбирался плохо. Слишком уж она переменчива и логически туманна. Однако, открывая крышку ноутбука, он мог ухватить кое-какие детали этой сложной конструкции. Его утешал тот факт, что ноутбук оперировал в этой области только двумя оценочными числами: 0 и 1. Это как в программировании: надо просто следовать определенному методу и определенной логике.

Хотя программирование также было искусством, но искусством рациональным. Когда же Улисс пытался постигнуть язык обольщения, то сразу понимал: этот язык для него чужой. Он не владел ни его синтаксисом, ни словарем, ни даже самыми элементарными понятиями. А вот Алехандро, тот был истинным билингвалом, владел обоими языками и даже не думал это скрывать. Не такой он был человек.

Улисс слегка пожурил себя за эту маленькую паузу и снова собрался заняться работой, но снова услышал какой-то шум.

Пустяк, конечно… Но пустяк может обрести внушительные и тревожные размеры, когда в час ночи сидишь один в здании, где, возможно, уже никого не осталось. А войти может любой, кто владеет магнитным ключом, иными словами, не меньше сотни людей. И тем более в помещение, где стены увешаны портретами серийных убийц и где он и сам провел столько вечеров, изучая самые кровавые из преступлений.

Ну ладно, есть верный способ выяснить, что там за звуки: пойти и самому посмотреть.

На всякий случай можно прихватить с собой оружие: например, свинтить с вешалки трубу из нержавейки. Но тут он подумал, как будет выглядеть, если столкнется нос к носу с Корделией, которая что-то забыла в лаборатории. Шума не оберешься… В университете это потом будут обсуждать до конца года.

Улисс вышел из палатки и открыл дверь в коридор. Никого.

– ЭЙ! ЕСТЬ ТУТ КТО-НИБУДЬ?

Может, он просто струсил? Хорошо еще, что ребята его сейчас не слышат. Но на другом конце коридора, в кабинете, где работали Асса и Корделия, горел свет. Длинный желтый прямоугольник просачивался сквозь застекленную стену до самой лестницы.

И дверь была открыта.

Все выглядело так, будто кто-то забрался в кабинет, а потом успел вовремя сбежать…

В затылок слегка подуло ветерком, и вся кожа покрылась мурашками.

Улисс дошел до освещенного кабинета.

Пусто.

Он вошел.

В маленьком, тесном кабинете все было белое: пол, потолок, три стены, мебель, полки… Только книги и компьютеры вносили какое-то цветовое разнообразие.

На одном из столов лежала раскрытая папка, а рядом с ней – разбросанные листки бумаги. Папка принадлежала Ассе… Непорядок, здесь не принято так оставлять документы. И уж тем более это не похоже на Ассу. Она просто одержима порядком во всем. По его скромному разумению, ее страсть все контролировать доходила до чудачества, но поделиться таким наблюдением с Алехандро он не отваживался. Чувство тревоги нарастало, но Улисс не двигался с места.

– Есть тут кто-нибудь? – снова крикнул он уже без всякого стыда.

Сквозь стеклянную стену оглядел темный коридор. Если там кто и был, то давно уже удрал. Но кому понадобилось ночью копаться в бумагах Ассы?

«Ассы или всей нашей группы, – подумал Улисс. – А что, если это имеет отношение к ДИМАСу?»

Он сложил бумаги в папку, закрыл ее, погасил свет и поспешил вернуться в лабораторию криминологии, тщательно заперев за собой дверь.

* * *

На улице стоял просто собачий холод. Надо было одеваться теплее. Куртка у него не по сезону легкая, и ледяной ветер сразу начал кусать Алехандро Лорку, пока он поднимался по авеню де-лос-Маристас. А потому путь показался ему слишком длинным, гораздо длиннее, чем обычно.

Алехандро шел мимо увенчанного крестом фасада коллегии братьев-маристов, когда услышал за спиной шаги.

Легкие, но четкие.

Он обернулся. За ним метрах в двадцати в том же направлении шел какой-то человек. Кроме них, на улице не было ни души. Алехандро дошел до променада Сан-Висенте и повернул налево. Снова отважился оглянуться. Силуэт не отставал, по-прежнему держась сзади на том же расстоянии. Шел след в след и тоже свернул налево.

Ну и дальше что? Этим путем обязательно проходили все, кто хотел после лекций попасть в центр города. Еще метров через сто Алехандро перешел бульвар, потом – противоположный тротуар, взбежал по лестнице и оказался в маленьком парке, название которого позабыл. Но через этот парк вел самый короткий путь до улицы Урсулинок, а оттуда – до «Гэтсби» и «Камелота».

Деревья парка царапали облачное небо когтями облетевших веток, сквозь которые виднелась далекая и какая-то нереальная луна. Стояла полная тишина, и только слышно было, как изредка по ветвям пробегал ветер.

Алехандро остановился и прислушался. Никаких шагов. Ну и хорошо. Хотя в общем-то тревожиться было не с чего.

Из-за холода все улицы, кроме центральных, были почти пусты, и Алехандро вовсе не отличался той храбростью, которую обычно на себе напускал. К тому же в голове крутились и действовали на нервы все эти страшные истории преступлений…

Он уже собрался идти дальше, как снова услышал шаги.

Те же самые.

Легкие.

Чуть более быстрые.

Спокойные.

У него за спиной…

Он резко обернулся и увидел тот же силуэт. Человек, ничуть не смущаясь, шел прямо к нему между деревьев. Кровь быстрее побежала по жилам.

Убегать от типа, который шел за ним, ему не хотелось. Это же, в конце концов, не фильм ужасов, в котором мочат студентов, вроде «Черного Рождества» или «Городской легенды».

Но шаг он