Кассий не стал договаривать. Тут и без слов все было ясно. Из домов, поднимавшихся вокруг них, из их стен, порогов, оконных рам, из числа тех, что еще противились безропотный длани времени, сочилась тьма. Едва заметным глазу туманом она поднималась под самый свод и растекалась пеленой, таящий в себе участь куда страшнее простой смерти.

— Если бы я сразу открыл все карты, достопочтенный Кассий, и сообщил тебе, что природный ресурс достаточной мощности, чтобы провести ритуал с лекарством Звезд и Луны находится не в храме богини жизни, а в логове почитателей… Хельмера, Повелителя Ночных Кошамров, ты бы согласился пойти за мной?

Хаджар едва воздухом не поперхнулся.

В том, что у Хельмера могут быть почитатели, сомневаться как-то не приходилось. В Безымянном Мире находились фанатики всякого отребья. И самые разнообразные культы, уходящие своими корнями вглубь истории, обитали повсеместно, но чтобы так…

Интересно, как сам Ночной Кошмар отреагировал бы на сказанное фанатиком ордена Ворона?

— Так вот что это…

Хаджар тяжело выдохнул.

Кассий был, когда-то, и, может даже, остается и по сей день, славным воином. И, наверное, он занимал достойный пост в клане Звездного Дождя. Но вряд ли достаточно высокий, чтобы иметь дело с политикой. Тем более, искусством говорить неправду правдивыми словами.

Вряд ли вообще Звездный Дождь рассчитывал на успех этой компании. А деньги, которые передали ордену Ворона, являлись ничем иным, как личными сбережениями Кассия.

Откуда все это знал Хаджар?

Пусть он и ненавидел интриги, но так получалось, что раз за разом он обнаруживал себя в центре все новых хитросплетений лжи и истины.

Так что в данный момент на небольшой “городской площади” стояло два лжеца. Кафем и Кассий в равно степени обманывали друг друга.

Ни один крупный клан не будет складывать все яйца в корзину. И даже если Лэтэя и являлась их старшей и сильнейшей дочерью, то за её спиной находилось еще несколько отпрысков не особо уступавших по силе.

Именно поэтому проще и дешевле было сосредоточить усилия на воспитании и развитии следующего в очереди, чем прожигать целое состояние на живой труп.

Люди, пришедшие с Кассием, так же выглядели как бывшие солдаты. Это были его люди внутри клана. И деньги, которые он отдал, тоже принадлежали только ему, а это означало…

Означало, что как бы не повернулась ситуация, никакой подмоги со стороны клана ждать не приходилось.

Обе стороны пошли ва-банк.

А третья сторона…

Абрахам чуть надвинул шляпу на глаза и в привычной ему манере прошептал-просвистел.

— Самое время придумать план.

Глава 1417

— То есть все это время у тебя не было плана? — прошипел Иция. Да так, что хлыст в её руках стал походить скорее на змеиный хвост.

— Дорогая, ты меня обижаешь, — Абрахам, едва заметным движением, что-то достал из перевязи на поясе и, отведя руку за спину, прицелился. — А когда у меня вообще был план?

С этими словами он метнул изогнутую полумесяцем полоску стали. Та, бесшумно и незаметно, концентрируя в себе мистерии и энергию Шенси, пролетела и, не задевая плоти, рассекла кожаный шнурок на шее одного из людей Кафема.

Видимо Абрахам пришел к тем же выводам, что и Хаджар…

Сперва ничего не происходило, а затем, буквально через несколько мгновений, зал затопили жуткие крики. Так мог кричать только кто-то, кто не просто смотрел в лицо смерти, а всеми силами цеплялся за землю в попытке удержаться, когда костяная уже тащила его за ноги к дому праотцов.

— Не-е-ет! — кричал наемник, катаясь по земле, пока все стояли и смотрели на него с непониманием происходящего. — Оно тут! Оно здесь! Оно пожрет вс…

В очередной раз сверкнула сталь. Только на этот раз свет факелов отразил меч Кафема. Его, как успел оценить Хаджар, Божественное оружие вонзилось прямо в сердце наемника.

— Как это понимать?! — один из наемников, Повелитель Развитой стадии, обнажил оружие и повернулся к Кафему. Так же поступили и остальные джентльмены удачи. — Объяснись, Ворон, иначе…

— Иначе… что? — все с той же улыбкой хищника, картинно покачивал клинком Кафем. — всей вашей братии не хватит и на то, чтобы немного развлечь Безумного Генерала, от чьей руки пал ваш товарищ. Мне же вы и вовсе не интересны.

Хаджар с упреком посмотрел на Абрахама, но тот лишь развел руками. Видят Вечерние Звезды, в данный момент плут мало чем отличался от своего визави из числа фанатиков.

— Безумный Генерал? — протянул задумчиво Кассий. — Кажется я слышал пару историй и песен об этом человеке. Что-то про его борьбу с… не помню с кем. Но было красиво… пусть и скучновато.

Старый вояка демонстративно не вмешивался в ситуацию, а его воины так же сохраняли хладнокровие и не обнажали оружия. Может Кассий и не разбирался в тонкостях интриг, но был не глуп и видел в происходящем собственную выгоду.

Что же до Абрахама…

Хаджар до сих пор не особо понимал, какое прошлое связывало Гая и Абрахама, какова была их настоящая сила и какие цели преследовали эти двое, но…

О Шенси многое говорила эта простая полоска стали. Метнуть её так, чтобы никто не заметил откуда прилетела смерть, пробить защиту артефактной брони, не задеть кожи и рассечь зачарованный ремешок, чтобы эксперимент сохранил свою чистоту. И все это так легко, так непринужденно…

Не каждый профессиональный убийца был способен на подобное. А в чем Хаджар не сомневался, так это в том, что Абрахама Шенси не принадлежал к числу последних.

— Ты убил одного из…

— Не я, — напомнил Кафем. — а Безумный Генерал. Я ведь говорил, что от него будет не так просто избавиться. Что же до вашего товарища…

Блондин сделал шаг назад и в этот же миг тело погибшего наемника забилось в агонии, а затем изогнулось дугой, заставив вздрогнуть даже бывалых адептов. Кожа мертвеца стремительно сидели, волосы выпадали, а изо рта потянулся столп густого, черного дыма.

Извиваясь голодной змеей, он тянулся к адептам, пытаясь коснуться их лиц, заползти тем в нутро, но каждый раз наталкиваясь либо на защиту волю и мистерий сильных адептов или на артефакты Повелителей, дым, вскоре, рассеялся и втянулся во мглу.

— Не самый приятный способ умереть, — констатировал Кассий. — Кафем, как ты это объяснишь?

— Я пытался отравить Безумного Генерала, — пожал плечами Бонийский. Он нагнулся и